В начале карьеры Медведько закрыли в погребе, а его первый зам не взял рубль "хабара"

Тему этой "Истории дня" подсказал генеральный прокурор Украины Александр Медведько. Под занавес недавнего интервью для "Сегодня" на вопрос, о чем Александр Иванович еще хотел бы нам рассказать, он ответил: "Все жду, когда кто-нибудь из журналистов спросит о первом уголовном деле, которое мне пришлось расследовать в начале своей работы, а никто почему-то не спрашивает..." "Считайте, уже спросили!" — заявили мы. И услышали не придуманную, во многом поучительную и, несмотря на прошедшие годы, сохранившую актуальность историю. А потом возникла идея — расспросить и других известных в Украине правоохранителей, мастеров сыска, следствия и суда, своеобразных "волкодавов" на службе закона, об их первых делах и всем, что с ними связано. На просьбу охотно откликнулись действующие и бывшие прокуроры, опера, "важняки", адвокаты.

Конечно, первые дела не могли, по определению, быть особо масштабными. И все же они запомнились нашим собеседникам на всю жизнь...

МЕДВЕДЬКО: "ЧТОБЫ УБИЙЦА ПРИЗНАЛСЯ, ПРИШЛОСЬ ДАТЬ ЕМУ БРАГИ..."

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Вспоминает генпрокурор Александр Медведько:

— Начинал я следователем прокуратуры города Константиновки Донецкой области, где вырос. Первое свое уголовное дело запомнил на всю жизнь. 25 августа 1980 года поступило сообщение, что в поселке Червоный по улице Высочинской, 12, обнаружен труп — лежит в выгребной яме... Выехали на место, установили личность подозреваемого — ранее судимый Моисеев. Он признался: "Да, убийство совершил я..." Фамилия убитого — Ардашов. Моисеев убил его еще осенью минувшего года, в доме ранее судимой Веры, в присутствии ее сожителя Ивана. Выпивали, поссорились. Моисеев нанес отверткой несколько ударов Ардашову, потом вместе с собутыльниками вынес тело и сбросил в яму, а отвертку кинул в погреб.

Я допросил подозреваемого и, никому ничего не сказав (ведь надо же вещдок как можно быстрее отыскать, как учили в вузе), помчался на Высочинскую. Приезжаю, там эти Вера и Иван, а я зову в качестве понятых двух бабушек, чтобы все оформить как полагается. И сам полез в погреб — за отверткой. Как вдруг раз — крышка погреба закрылась. Потом оказалось, что наши понятые решили, что им можно уйти, а Верка с приятелем своим, видя такое дело, крышку-то захлопнули, да еще сверху бочкой с водой прижали, чтобы наверняка... Я кричу: "Эй, откройте!" Никто, естественно, и не думает открывать... Пытаюсь эту крышку приподнять, но на ней же бочка тяжелая, ничего не выходит. Мучился часа три, наверное. В итоге все же удалось выбраться из этой западни — подкладывая под крышку пальцы, сумел-таки чуть-чуть приподнять ее и сдвинуть бочку. Выбрался — никого: ни Верки с Ванькой, ни понятых. Ну и отвертку в темноте, конечно, тоже не нашел. Да еще позже и от прокурора нагоняй получил за излишнюю самодеятельность.

Еще одно испытание ждало Медведько на воспроизведении убийства, когда Моисеева, у которого за плечами было уже четыре или пять "ходок" на зону, привезли на следственный эксперимент.

— Заходит он в кухню и говорит: "У Верки тут всегда брага была — если дадите кружку выпить, то расскажу и покажу, как убивал, а на нет и суда нет..." Я немного растерялся — ну, как так, он же подозреваемый, и вдруг спиртное... А конвоиры — мужики битые — советуют: "Лучше дай, черт с ним, иначе молчать будет". Ну, дали, он залпом кружку выдул и стал рассказывать и показывать, как все было. Верку потом тоже взяли, а Ивана не успели — умер, подавившись куском мяса...

ВИНОКУРОВ: "ТОГДА МНЕ ПРЕДЛОЖИЛИ... РУБЛЬ"

Первый заместитель генпрокурора Сергей Винокуров всю жизнь работал следователем разных рангов, вплоть до замгенпрокурора по следствию. Тяга к этой профессии появилась у мальчика, выросшего в семье известного украинского поэта и сценариста Маркияна Винокурова, после того, как в их доме несколько месяцев прожил приехавший из Москвы Лев Шейнин, следователь по делу Кирова, бывший начальник Следственной части Прокуратуры СССР, автор знаменитых "Записок следователя". Приехал, чтобы помочь Винокурову-старшему в написании сценария, касавшегося правоохранительной тематики. От Шейнина Сергей и узнал истинные подробности по делу Кирова, больше, чем потом было написано... Вот тогда подросток твердо решил – будет следователем прокуратуры, когда вырастет (а было тогда лет 15)! И мнения своего так и не поменял... Вот что вспоминает Сергей Маркиянович о своих первых делах.

— Став следователем Радянской прокуратуры Киева, я расследовал гибель на стройке Героя Соцтруда. Поскольку он сам попал под стрелу крана, дело я быстро закрыл. А вот второе запомнилось надолго – убийство новорожденного. Нашли труп младенца, задушенного, при этом очень крупного, более 5 кг весом. Со мной на происшествие выехал опытный эксперт, известный в наших кругах тем, что, куда бы ни ехал, заезжал на бульвар Шевченко возле памятника Ленину, где у него была "точка". Там он выпивал 150 граммов шампанского и 100 граммов коньяка (т. н. "Северное сияние") и ехал дальше. Нам, молодым, он всегда говорил, что торопиться на выезд не надо, мол, он (труп) уже никуда от нас не денется...

Так вот по делу об убиенном младенце он мне сразу посоветовал отменить кучу поручений, которые я уже успел надавать сыщикам, а проверить только больницы, не поступала ли к ним молодая женщина с разрывами "по-женски" и большой кровопотерей. "Такого большого ребенка она не смогла бы родить без разрывов", — пояснил эксперт. И точно, через пару часов мать-убийцу нашли. Она потом рассказала, что забеременела, пока муж был на заработках, потому избавилась от ребенка. Эта мамаша стала первым человеком, которого я арестовал в своей следовательской практике.

Этот случай мне запомнился еще и тем, что тогда мне впервые предложили взятку. Приехала ко мне ее мать из села. Вошла, стала ковыряться в узелке, что-то разматывая, и достала рубль. Говорит: "Это тебе, сынок, на папиросы". А со мной в кабинете сидел тоже следователь, на несколько лет старше меня, Степан Лотюк (будущий прокурор Киева). Он подмигнул мне и спрашивает: "А что, больше нет?" Женщина отвечает, мол, точно нет, это последние деньги... Лотюк: "Спрячьте, мы последние не берем!" Так и вышли из этой неловкой ситуации... Кстати, взяток до сих пор не беру.

КУКСА: "ДАМА С ЦВЕТАМИ ВЫШЛА К СЦЕНЕ И ВДРУГ... ПОСЛАЛА ЗЫКИНУ НА..."

Станислав Кукса, бывший глава Печерского райсуда Киева, рассматривал немало дел, привлекавших внимание общественности и прессы. Одним из первых было такое.

— Где-то в 70-х годах прошлого века произошел случай, о котором долго говорили в Киеве, — вспоминает Станислав Витальевич. — В столицу УССР на гастроли из Москвы приехала знаменитая советская певица Людмила Зыкина (недавно, увы, ушедшая из жизни). Можете себе представить, какой популярностью она в те годы пользовалась во всех республиках Союза! И наша республика не была исключением, концерты Зыкиной в киевском Дворце "Украина" проходили при полном аншлаге. Очень многие выражали свою признательность артистке прямо в ходе представлений, ее буквально заваливали цветами, говорили слова благодарности. Потому не было ничего необычного в том, что как-то очередная поклонница вышла к певице с большим букетом. Проходит она на сцену, вручает цветы певице, а затем поворачивается к микрофону и... громко, на весь зал, материт артистку почем зря! Зал просто обомлел...

Естественно, тогда строгой личной охраны, как сейчас, у певцов и певиц не было, за порядком следила только милиция. Она и задержала женщину. Ее сотрудники установили личность матерщинницы, и оказалось, что это не хулиганка, а просто больной человек, состоящий на учете у психиатра. Ее взяли под белы руки и увезли в спецлечебницу. И все равно встал вопрос о принудительном лечении — мол, публичное оскорбление нанесено не только певице, музыкантам, но и сотням зрителей...

— Мне это дело расписали уже после того, как пришло представление прокурора с заключением психиатра, что "состояние пациентки после проведенного курса лечения значительно улучшилось", — говорит Кукса. — И я на этом основании подготовил свое решение, по которому она была освобождена от принудительного лечения. Сажать ее, как требовали некоторые, было не за что...

ОПАНАСЕНКО: "ЗАЩЕЛКУ С ПЕРВОГО ДЕЛА ХРАНЮ ДОНЫНЕ"

Вспоминает экс-замминистра внутренних дел Украины по криминальному блоку, многолетний начальник угрозыска Киева генерал Петр Опанасенко:

— Первое дело, которое я раскрывал как оперативник, было таким. Меня тогда только перевели в угрозыск из ППС (патрульно-постовая служба). В это время сменился начальник Шевченковского райотдела милиции Киева, где я служил. Знакомится он с личным составом, спрашивает меня: ты, мол, кто? Оперативник, с гордостью отвечаю. Ну, посмотрим, какой ты опер... А тут как раз пошли волной кражи транспорта. И украли "шестерку" у Михаила Л., известного картежника. Кроме того, угнали мотоцикл, "Яву". Новый шеф приказал: более тяжелый случай, то бишь машину, — новому оперу, то есть мне.

Ну, что делать, начал работать — на раскрытие давалось всего 10 дней. Кое-какие наработки в уголовном мире у меня уже были, так что вскоре я вышел на одного жулика, занимавшегося угонами машин. Стал с ним работать, поначалу он пошел в глухой отказ, но потом все же признал: да, мол, было дело... И согласился даже показать место, где спрятал машину. Подъехали мы к кинотеатру на улице Тампере, видим, действительно, стоит автомобиль, заботливо укрытый брезентом. И форточка разбита. А на месте, откуда угоняли "шестерку", на земле осталась защелка от форточки, которую угонщик выломал, проникая в авто. Словом, угон я раскрыл и стал полноправным сыщиком, начальник меня признал оперативником. А та защелка с первого моего дела до сих пор у меня дома хранится, как память...

КОРОЛЬ: "ВОР СТАЛ ЛОХОМ"

Вспоминает Виктор Король — экс-нардеп, в недавнем прошлом один из самых знаменитых сыщиков страны (крайняя должность в МВД — замминистра).

— Было это в начале 70-х годов, в Черновцах, — говорит Виктор Николаевич. — Приводят к нам убитую горем молодую женщину с тремя детьми. Кто-то, пользуясь тем, что у нее руки заняты, украл из сумки последние 50 рублей, на которые собиралась ребятишкам школьную форму и принадлежности купить... И мы этого мерзавца нашли — кого-то поспрашивали, кто-то сам видел, как это случилось... А он ухмыляется: "Ну, взял, и что, пусть лохом не будет..." Ладно, говорю ему, посмотрим, кем ты за эти 50 рублей у нас будешь... И ему по полной программе наказание дали — пять лет по суду получил. Его же братва потом подкалывала: "Ну, ты и влетел — всем лохам лох..."

ДАЦЮК: "МОЙ РИСУНОК УБЕДИЛ-ТАКИ СУДЕЙ"

Рассказывает бывший генпрокурор (1993—1995 гг.) Владислав Дацюк:

— Свое первое дело я расследовал в 1962 году, будучи следователем прокуратуры Раховского района Закарпатской области. В принципе, уровень преступности там был очень низкий, так как рядом граница, усиленный контроль за пришлыми, криминальный элемент в тех местах не оседал. Но люди есть люди...

Высоко в горах жила супружеская пара — Штефан с Маричкой. У них была дочка, девочка 8—9 лет. И как-то соседи (а там хата-колыба от такой же колыбы отстояла метров на 200—300) заявили в милицию, что уже с полгода нигде этой малышки не видно, подозрительно... Послал меня прокурор туда, приехал, беру объяснения. И вижу, что супруги чего-то недоговаривают, крутят. То Маричка говорит, что девочка умерла, то — что уехала куда-то... А Штефан просто отмалчивался или односложно отвечал, мол, не знаю, где ребенок, и все тут. Причем оказалось, что малышка не была родной дочкой супругов, они ее удочерили. Мои подозрения усилились...

В конце концов Маричка не выдержала и говорит: "Пан прокурор, он (муж) не скажет, где девочка, хоть режьте его. И я не знаю, где она. Но точно знаю, что где-то Штефан ее закопал..." Резать, конечно, мы мужика не стали, но все же он на одном из допросов "раскололся". Признался, что закопал труп девочки, долго морочил нам голову, показывая, где тело. То тут покажет, копнем, видим, следы, но тела нет. Он вспоминает, что выкопал и закопал в другом месте... Так он перезахоранивал тело несколько раз на протяжении километра. Зачем — так и не пояснил. Была у нас мысль, что негодяй ее изнасиловал, но экспертиза не подтвердила.

Что же произошло? Штефан в итоге рассказал, что девочка заболела... дизентерией. И, бедняга, просто умерла от кровавого поноса. Спрашиваем: почему в больницу не отвезли? А думали, что само пройдет, а потом было уже поздно. Мы долго проверяли эту версию, но доказательств умышленного убийства, как и мотивов, не нашли. Скорее всего, так и было, как Штефан рассказал. Поэтому обвинили мы его по статье за неоказание помощи человеку, так дело и в суд пошло.

Там был еще любопытный момент. Я, готовя в суд документы, очень старался, нарисовал большую и очень подробную, красочную карту тех мест, где все это происходило: где умерла, где хоронил... И позже судья мне сказал: "Знаешь, у нас были небольшие сомнения по доказательствам, хотели было дело тебе вернуть на доследование. Но ты столько труда вложил, особенно в создание карты, что мы убедились: расследовал добросовестно и, видно, иных доказательств и правда нет. Потому оставили дело в суде". Штефан отсидел год, вернулся к семье. А у меня, если честно, так в душе и осталось до сих пор какое-то чувство сомнения: а правильную ли я версию тогда выстроил, не было ли там более жестокого преступления? Может, Штефан все же обманул меня, молодого следователя? Но теперь один Бог знает ответ...

ЧЕВГУЗ: "ПРЕСТУПНИКА-МЯСНИКА НАШЛИ В КИЕВСКОЙ ПСИХБОЛЬНИЦЕ"

В 1975 году Виктор Чевгуз (ныне известный адвокат, защищал, например, осужденных за убийство Гонгадзе подручных Пукача) стал следователем Киево-Святошинского райотдела милиции Киевской области.

— Одним из первых дел, — рассказывает Виктор Степанович, — стало расследование ДТП в селе Вита-Почтовая, где погибло сразу четыре человека. С места преступления "Жигули" скрылись. В машине находились два офицера милиции — полковник и майор, а за рулем — некий Цегельный, мясник. По оперативным данным, его спрятали в какой-то лечебнице. Мне выпало проверять психбольницу Павлова. На письменный запрос пришел ответ, что пациента с такой фамилией там нет. Но я решил просмотреть журнал поступлений и наткнулся на похожую — Цегель. Это оказался тот самый человек, которого искали...

На меня оказывали сильное давление, поучали, как вести дело, особенно усердствовал полковник... Но я сказал, что при всем уважении к его погонам и возрасту буду поступать по закону. Назначили ряд экспертиз, привлекли опытных специалистов КНИИСЭ... Обвиняемые выдвинули версию о технической неисправности автомобиля, но эксперты доказали, что была попытка сымитировать заводской дефект — разрыв тормозных шлангов... Суд приговорил Цегельного к 8 годам лишения свободы, офицеров уволили из органов...