ОНА СПАСЛА КРЕЩАТИК

"Она влюбляет людей в Киев", — говорят об удивительной женщине, которая за тридцать пять лет провела тысячи экскурсий и знает о тайнах любой улицы и любого дома. Ее слова "В Киев надо входить, как входят в поэзию, музыку, историю" помнят многие. Недаром люди посещают одни и те же экскурсии Леоноры Рахлиной по несколько раз. А выбрать в "портфеле" экскурсовода есть из чего — более 160(!) тем по столице, Киевской области и Украине. Сама Рахлина обожает Киев не безропотной любовью, а способна ради него на героические поступки.

В РУХНУВШЕМ ЗДАНИИ ДАВАЛИ БЕСПЛАТНОЕ МОЛОКО

Общаться с Леонорой Натановной одно удовольствие даже в ее квартире за чашкой чая.

— Какой дом вас интересует? — спрашивает экскурсовод.

Расправив плечи от комплимента "А вы неплохо знаете Киев", я взболтнул непростительную глупость:

— Ну, с Нацбанком все понятно, его построил Городецкий...

— Какой Городецкий?! — возмущается Рахлина. — Нацбанк строился по проекту архитектора Кобелева. А Городецкий как инженер монтировал в нем вентиляционные системы, в течение часа меняющие весь воздух в здании. А когда во внутреннем дворике с цветником цвели розы, аромат разносился по всему банку.

Чтобы снова не попасть впросак, я просто поинтересовался домом на Большой Васильковской, 37, обвалившийся фасад которого в прошлом году наделал много шума.

— Начало XX века, модерн, работа архитектора Клуга, — сразу выдает Леонора Натановна. — До революции в доме размещался благотворительный фонд "Капля молока", учрежденный губернаторшей Васильчиковой. Неимущим матерям выдавалось молоко для детей до двух лет. Если мать как следует присматривала за ребенком, ей продлевали услуги фонда до трехлетия малыша.

ПОТЕРЯВШИСЬ, ЖИЛА В ДЕТДОМЕ

Язык не поворачивается назвать Леонору Натановну некоренной киевлянкой. Но родилась она в Харькове в семье знаменитого дирижера, народного артиста СССР Натана Рахлина. В 1935 году, когда девочке был год, семья переехала в Киев, где Рахлин создал симфонический оркестр. Когда началась война, Натан Григорьевич был на гастролях. К последнему поезду, отправлявшемуся из Дарницы в эвакуацию, мать Леоноры принесли на носилках прямо из больницы после тяжелой операции. Ей нашли место в вагоне Академии наук Украины. Девочка бегала от теплушки, где ехала с бабушкой, к вагону мамы, и на одной из станций потерялась. Так она попала в детский дом (школу одаренных детей), эвакуированный из Москвы в Фрунзе.

— Я помнила киевский адрес, свою комнату, игрушки и как папа уходил на концерты, перед которыми одевал смешную штуку с хвостами (так называла фрак), — рассказывает Рахлина. — Но я не выговаривала "р" и говорила, что моя фамилия "Ляхина". Музыканта Ляхина никто не знал. Родители нашли меня через три года. Помню, из детдома меня забирали первую. Все ждали мою маму, не отходя от окон.

Семья жила тогда в Москве, где Натан Григорьевич был главным дирижером симфонического оркестра Советского Союза. Вскоре Рахлины после личного предложения Хрущева вернулись в Киев.

Леонора Натановна согласна, что на детях гениев природа отдыхает: с музыкой у нее не сложилось. Отец, концертами которого заслушивался весь Киев, считал, что дочь и близко нельзя подпускать к роялю. Он, вообще, сочувствовал людям без слуха, подобно инвалидам без руки или ноги.

— После концерта отцу нужен был отдых, — вспоминает Леонора Натановна. — Мы с ним засиживались допоздна в гримерской или артистической комнате эстрады Мариинского парка, а потом не спеша шли по ночным улицам домой, на угол Франко и Хмельницкого. На Владимирской горке папа обязательно вспоминал Маяковского: "Вот стою на горке на Владимирской, ширь вовсю — не вымчать и перу!". На экскурсиях я тоже читаю эти стихи. Возле театра Франко отец показал как-то фонтан, на чаше которого вместо львиных морд красуются человеческие физиономии, и рассказал любопытную легенду. Чаша фонтана отлита на заводе Гретера и Криванека, где был злобный мастер, издевавшийся над рабочими. Рабочие решили отомстить ему, и подменили форму. Получилось: внизу — головы львов, а на чаше фонтана — карикатурная рожа человека, изо рта которого льется вода. Мастер добивался, чтобы фонтан убрали, но у него ничего не получилось. Более того, злобная физиономия вошла в моду — фонари и приворотные камни с этой маской появлялись по всему Киеву...

"ЭКСКУРСОВОД — ВИЗИТКА ГОРОДА"

Экскурсоводом Рахлина стала случайно. В конце 60-х ей, дипломированному искусствоведу, пообещали место в музее зарубежного искусства, правда, через полгода. И она временно устроилась групповодом в бюро путешествий, потом закончила курсы экскурсоводов. Тогда официально существовала одна обзорная экскурсия по Киеву и три загородные — Умань, Чернигов и Корсунь-Шевченковский. Закончив курсы, Рахлина почувствовала, что захлебывается от избытка материала.

— Хотелось все рассказать, и влюбить человека в Киев так, как люблю его я, а трех часов не хватало, — поясняет экскурсовод. — Мы работали по жесточайшей методичке: столько-то минут на остановку, столько-то — на проезд, 40% — исторического материала, 60% — пропагандистского. Я осторожно предложила начальству: "Давайте попробуем выделить некоторые темы, например, Древний Киев". На меня посмотрели непонимающими глазами, а заведующий методотделом сказал: "Вы вообще понимаете, на что поднимаете руку — на обзорную экскурсию?!"

Рахлина не отступила. Она взялась за запрещенную тему — Древний Киев. Говорить о городе как о колыбели славянской культуры и первых шагах государственности тогда было нельзя. В то время Брайчевский выпустил карту Древнего Киева. Она поступила в продажу, но вдруг исчезла. Затем карта появилась снова, но без фамилии Брайчевского, который был в опале.

— Вы не представляете, что вкладывалось в понятие "крамола", — рассказывает Рахлина. — Под этим знаком я прожила 15 лет. Когда мы организовали клуб любителей города "Летопись", меня вызывали в КГБ. Интересовались, что это за сообщество и чем занимаются его члены. Такое было время — больше двух не собираться. К 1500-летию Киева работать стало легче.

С другой стороны, послабление требований к экскурсоводу порой отзывается большими неприятностями.

— К сожалению, еще встречаются экскурсоводы, которые считают возможным прикрывать собственное невежество наглым напором. Это легче, чем блюсти верность факту, — утверждает Леонора Натановна. — На днях ко мне пришла ученица, услышавшая от экскурсовода во Владимирском соборе, что этот храм одно время был протестантским. Моя ученица деликатно, не при группе, заметила: "По-моему, вы ошибаетесь". На что мадам экскурсовод, не смутившись, отрезала: "Вы, видимо, недавно занимаетесь краеведением". А между тем, подобного рода утверждения — признак абсолютного невежества. Мыслящий человек, даже прочитав о протестантстве во Владимирском соборе, не поверит в это. В протестантском храме не может быть иконостаса, икон, настенной живописи.

Экскурсовод — это визитная карточка города. Он не должен произносить то, в чем не уверен, а также бояться слов "не знаю". Все знать — невозможно, но в любом случае нужна ежедневная работа над собой. Экскурсовод должен быть в курсе всего нового, что происходит в городе. Необходим и определенный артистизм. Проводить экскурсию — подниматься на подмостки.

— Недавно вышел новый Закон о туризме, — продолжает Рахлина. — Согласно Правилам экскурсионной деятельности в Киеве, гид-переводчик поставлен значительно выше экскурсовода, для него обязательно высшее образование. А задача гида — пообщаться с туристами на должном языке, отвести пообедать, обеспечить деловые встречи, проследить, чтобы не опоздать на самолет. Попутная ограниченная экскурсия для него — обязательный ритуал. А останется ли что-нибудь у приезжего в сердце — неважно. Зато экскурсоводу по новым правилам достаточно базового образования. Если он самостоятельно освоил экскурсию, то должен ее защитить (непонятно где), и говорить потом людям все, что ему вздумается. Для нас это — большое оскорбление.

БЕЗ ПРИКОЛОВ КИЕВ НЕВОЗМОЖЕН

По мнению Рахлиной, самое важное — чтобы слушателю было легко и интересно. Но слушатели попадаются разные.

— Как-то проводила обзорную экскурсию для одесских студентов, — вспоминает Рахлина. — Автобус останавливается возле Дома учителя. Я рассказываю, что здание построено по проекту Алешина, в нем был Педагогический музей, а после революции — музей Ленина. Его закрыли и правильно сделали, потому что Ленин в Киеве не был. И вдруг вопрос: "А Нестор Махно в Киеве был?". "Нет", — отвечаю. Вопрос с другой стороны: "Скажите, пожалуйста, а где базировался батька Махно?". Я ответила: "В Гуляй-Поле", и тут же слышу: "А правда, что Махно придумал тачанку?". Говорю: "Нет, тачанку придумали немецкие колонисты. А Махно поставил на нее пулемет". Снова вопрос: "Скажите, а Махно был фельдшером?". Я поняла, что мы всю экскурсию проговорим о Махно, поэтому отрезала: "Дался вам этот Махно? Папа он вам что ли? Давайте займемся Киевом". Все пришли в восторг. Оказалось, это был сговор. Студенты признались, что уже заготовлена следующая серия вопросов о Степане Бандере. Ее оставили для другого экскурсовода.

Однажды Рахлину спросили, сколько весит купол колокольни Софийского собора, после того, как она рассказала, что деревянная деталь не закреплена, а положена сверху, словно крышка на чайник. Экскурсовод ответила, что купол вроде бы не взвешивали, но взамен предложила интересующемуся назвать вес памятника Богдану Хмельницкому. Вместе с лошадью. А после долгого рассказа о Замке Ричарда Львиное Сердце Леоноре Натановне сказали: "Все ясно. Лишь одно не понятно — был ли в Киеве Ричард Львиное Сердце?". Ну что на это ответишь?!

ОНА СПАСЛА СТАРЫЙ КРЕЩАТИК

В средине 70-х чуть не снесли сохранившийся после войны квартал Крещатика — от ЦУМа до бул. Шевченко. Леонора Рахлина и ее коллеги из "Летописи" доказывали в горисполкоме, что нельзя уничтожать чудом уцелевшие дома. Предъявив два листочка о зданиях, чиновники заверили: "Никакой ценности они не представляют". "Летописцы" попросили дать возможность что-либо выяснить. Им выделили два месяца, до времени передачи материалов на детальное проектирование. В архивах и библиотеках работал весь клуб. "Домушники" ходили от квартиры к квартире. Рахлина с коллегами выяснила фамилии архитекторов, жителей зданий, интересные события. Через два месяца на столы чиновников легли три тома обстоятельной информации.

Леонорой Рахлиной спасены от разрушения десятки киевских домов, среди которых, например, дом на ул. Стрелецкой, 15, где жила Леся Украинка. Здесь больше всего почему-то ярился начальник жэка: "Подумаешь, Леся Украинка провела в этом доме одну ночь!" И все грозился прислать бульдозер... Приходилось даже ночи здесь коротать, чтобы на утро не столкнуться с непоправимой бедой.

А в 1996 году Леонора Натановна объявила голодовку и 21 день проводила ее у стен Украинского дома. Установка мемориальной доски в честь отца едва не стоила ей квартиры, которую она заложила в банке. Чиновники вначале пообещали женщине компенсировать стоимость памятной доски Натану Рахлину, но потом умыли руки, несмотря на то, что знаменитый экскурсовод фактически оказалась на улице. Леонору Натановну выручили деньгами соотечественники, американцы, израильтяне и, кроме того, она выиграла в знаменитую телеигру крупную сумму. Жилье удалось сохранить, а доску выполнил сын Леоноры Натановны, известный скульптор Игорь Лысенко.

— Вы спрашиваете о моем о любимом месте в Киеве?! Сложно сказать, — задумывается экскурсовод Рахлина. — Мне нравится Подол. Очень люблю дворик Киево-Могилянской академии, в котором витает дух XVIII века. Легко представить, что по его камням ходили Сковорода, Гулак-Артемовский, Нечуй-Левицкий, Григорович-Барский. Вообще, Киев невозможно познать до конца. Город все время открывает новые тайны.


КСТАТИ
Леонора Рахлина училась в Ленинградском институте живописи, скульптуры и архитектуры им. Репина на факультете искусствоведения и параллельно — в Ленинградском библиотечном институте им. Крупской на факультете библиографии. С 1959 г. работала в отделе библиографии Центральной медбиблиотеки Киева. В 1961 г., выйдя замуж, уехала на Крайний Север. В Североморске трудилась журналистом, писала рассказы и книги по искусству. В 1968-м вернулась в Киев. Работала в бюро путешествий и экскурсий групповодом, затем — штатным экскурсоводом. В 1980 г. в период подготовки к 1500-летия Киева организовала клуб любителей города "Летопись", на его базе сформировалось Киевское историко-краеведческое объединение "КЛИО", которым она бессменно руководит. Обучила целую когорту экскурсоводов и исследователей, подготовила к изданию книгу "История одного дома".