Избирательное сострадание, или Осетрина второй свежести

- Я извиняюсь, – заговорил ошеломленный этим внезапным нападением Андрей Фокич, – я не по этому делу, и осетрина здесь ни при чем.

- То есть как это ни при чем, если она испорчена!

- Осетрину прислали второй свежести, – сообщил буфетчик.

- Голубчик, это вздор!

- Чего вздор?

- Вторая свежесть – вот что вздор! Свежесть бывает только одна – первая, она же и последняя. А если осетрина второй свежести, то это означает, что она тухлая!"

М. А. Булгаков

Когда я утром прочитала хронологию парижской трагедии, я расплакалась. Со мной редко такое происходит, когда речь идет о чем-то далеком.

Война в моем родном городе сделала весь мир близким. Она научила одной самой большой мудрости – чужой беды не бывает. Случись это с питерским самолетом, сирийскими гражданами, или жителями и гостями Парижа.

Слишком уж хорошо я знаю ужас летящего над головой истребителя, и чувство, когда в сводках разрушений видишь знакомые адреса. Я слишком хорошо знаю, как бьется сердце, когда звонишь родным, пережившим очередную ночь в подвале...

За эти полтора года войны мы узнали многоликое человеческое горе через крики о помощи на "Горячую линию", в списках эвакуированных, в присланных в "адреску" медицинских справках для операций и в дрожащих руках стариков, идущих с пакетом "помощи Ахметова". Горе может быть многоликим, но правда в том, что оно одно на всех. Нельзя жалеть одних, а других ненавидеть.

Ненависть. Она метастазами въелась в людей. Это очень заметно, особенно в соцсетях. На своем примитивном уровне она сводится к "они заслужили", "сами виноваты", к двуцветному миру, поделенному на своих и чужих. Все просто. Людей в российском самолете не жалко, сирийцев жалко, донецким сепаратистам – так и надо...

"Что-то сломалось внутри нас", – написал один из пользователей соцсетей. Примерно такие слова писали многие, поняв, что манипуляции с состраданием – страшно циничная вещь.

Самое циничное – это флешмобы. Ну не может быть горе с флешмобом. Простите меня, искренне присоединившиеся к подобным движениям выкрашивания аватарок и заставкам типа "Я – Шарли"… Солидарность, сочувствие, сопереживание не может проявляться только лишь на аватарке. Оно гораздо глубже, острее. Там, под ложечкой, внутри тебя. Я – Париж и Питер, Сирия и Израиль, Донецк и Авдеевка... Нет границ у горя. Я – весь мир!

Мы хотим в Европу. А готовы ли мы к ней? И что мы о ней знаем? Выборочные факты из умело переведенных статей? О благополучии, высоких стандартах. Но этим стандартам нужно еще и нам самим соответствовать.

В Европе все улыбаются. Искренне или не искренне – это уже другой вопрос. Но ведь улыбаются же. И здороваются. И спрашивают, чем помочь. У нас же – на улицах повсюду угрюмые лица и одна сплошная борьба. Нескончаемая борьба всех со всеми. И улыбки на лицах таких борцов чаще от злорадства. Подвинул ближнего, нагадил на нижнего – вот она, радость.

А знаете, как ответила на теракт Ангела Меркель? Она сказала так: на террор мы должны ответить милосердием и толерантностью. Понимаете, не ненавистью, не террором на террор, а милосердием. Не выгнать сирийских беженцев, а помочь им стать полноценными гражданами страны. В Германии сейчас реально, а не в отчетах ведомств и комиссий работают социальные проекты помощи беженцам с призывом: "Сотни тысяч людей обрели свою вторую родину в Германии. Поможем им стать полноценными членами нашего общества". А мы готовы? Готовы ли мы протянуть руку помощи хотя бы своему соотечественнику?

Моя знакомая преподаватель иностранного языка, которая сейчас живет и работает в Киеве, рассказала мне, как мамаша одного из учеников попросила отсадить ее сына от сепаратиста (мальчик из Луганска, и дети в группе очень дружат). На что она ответила: "Тогда выгоните из класса и меня. Я из Донецка".

Наше общество больно агрессией. Вы посмотрите на предвыборные плакаты – "сломать", "уничтожить", "победить".

Люди, а жить и любить когда вы будете? Когда будете не рушить, а созидать? Целовать на ночь своих детей и проведывать родителей-стариков?

Чтобы понять эти банальные и простые вещи, неужто стоит все потерять?

На сайте некогда объективного издания стоит в топе новость о том, что в Донецке детей воспитывают в духе ИГИЛ. Страшная новость, не правда ли? А за громким заголовком кроется один идиотский (простите) поступок, выложенный в YouTube. Но один такой поступок, силой пропаганды представленный как система, это уже повод не жалеть и детей.

Вы жалеете сирийских детей? Я тоже. Но знаете ли вы, что во время военных действий на Донбассе ранено около полутора сотен детей по обе стороны линии фронта. Я не помню ни одного флешмоба, ни одной кампании сопереживания их страданиям.

Жалко всех. Но все равно свои ближе. Можно понять парижанина, который не красил аватарку по погибшим в российском самолете. Но в ночь трагедии он открыл двери своего дома перед своими земляками.

А вот как понять наших, украинцев, скорбящих по далекой трагедии и закрывающих глаза и уши, чтобы не видеть и не слышать боли близких?..

Я ненавижу фальшь, поэтому не верю людям, которые приходят с цветами и свечками выразить сочувствие одним, не позволяя ввезти лекарства для других, тем самым лишая кого-то из них права на жизнь.

Не может быть сострадание избирательным, так же как не может быть осетрина второй свежести.