Не ту войну назвали столетней

Гибридная война, о которой теперь стало модно говорить в связи с агрессией России против Украины и, в более широком смысле, в контексте обострения противостояния России с Западом, началась не три, и не десять лет тому назад. На Мюнхенской конференции по безопасности в 2007 году Путин лишь открыто объявил о том, что скрыто происходило на протяжении многих предшествующих десятилетий – об отчаянных попытках последней из мировых империй повернуть время вспять и вернуться во времена приятного российскому уму и сердцу периоду морганатических браков, "великих завоеваний" и беспробудной ортодоксии "третьего Рима". В самом деле, шептали ему дугинцы и попы, одна из самых молодых империй, имевшая столь громадный, по их мнению, потенциал, так и не успела нацарствоваться всласть, продержавшись всего-то 200 лет. Маловато, как для наследницы 12-ти вековой Византии. Чего евразийцы и бывшие кадровые осведомители КГБ, а ныне ревностные пропагандисты "русского мира" с церковных амвонов, так и не осознали, это то, что мир изменился. Как говорил Авраам Линкольн "Можно все время дурачить некоторых, можно некоторое время дурачить всех, но нельзя все время дурачить всех". Захватнические войны возможны и в двадцать первом столетии, вот только удержать потенциальных вассалов в имперских объятиях уже никак не получится.

Большевистский переворот 1917 года, столетие которого через два месяца обрушится на Москву и Петербург, как цунами, ничего не изменил в имперском характере России. Стала иной форма правления (место императора-самодержца занял коллективный властелин под названием ЦК КПСС), но не суть режима. На смену одной царской фамилии пришло много маленьких царьков, часть из которых заседала в Кремле, а часть разбрелась по бескрайним просторам бывшей империи, чтобы повелевать и править, полновесно и безраздельно. Да, они это делали иначе, чем ранее, иногда прикрываясь идеологическими лозунгами и догмами, неким подобием выборов и карикатурами на демократию, иногда обходясь и без оных. Только суть империи великороссов не менялась: есть один великий народ, потомок славной Орды и ее завоеваний, а все остальные народы – малые, а потому малозначимые, малограмотные и малоразвитые, к тому же не помнящие своего родства.  Иначе зачем голодной и нищей России еще в 1917-1922 годах нужно было проецировать большевистскую идеологию далеко за пределы Петербургской и Московской губерний, силой и кровью подчиняя всех вокруг себя – от Украины до Таджикистана? Почему бы не дать свободу угнетенным империей Романовых народам, которых октябрьский переворот, якобы, освободил от самодержавия? А потому что никакого подобного освобождения не предусматривалось, его и не произошло. Случилась лишь подмена одного кровавого режима другим, еще более кровавым. Современный "дугинский фашизм", замаскированный под евразийство, на самом деле родился сто лет назад, когда вся власть перешла к советам, которые объявили об особом, уникальном пути развития Советской России и о ее великой всемирной миссии, попахивающей богоизбранностью.

Чем отличались инструкций наркомов образования о запрете украинского языка, культуры, книг от указов царской России по тем же вопросам? Императоры забирали "малые народы" в армию, генеральные секретари уничтожали в лагерях и морили голодом. И те, и другие рассматривали человеческую жизнь, как нечто безраздельно принадлежащее государству, которое должно было быть великим и ужасным, кровавым и беспощадным, вселяющим ужас, а значит – уважение своим гражданам. 30 июля 1937 года сталинский нарком внутренних дел Николай Ежов подписал приказ, положивший начало массовым репрессиям в СССР. Восемьдесят лет спустя совершенно закономерными выглядят нынешние памятники, возникшие как бы в одном историческом ряду и устанавливаемые в наши дни в России – Ивану Грозному и Сталину. Потому что это так по-российски: опричнина – НКВД, Малюта Скуратов – Берия, расстрельные отряды, убивавшие с одинаковой легкостью детей из царской семьи и шестнадцатилетнего паренька под современным Донецком.

Нынешнее "вставание России с колен" тоже не является оригинальным изобретением Путина. Многие империи пытались это сделать – и Византийская, и Французская, и Германская, и империя Габсбургов. И все они потерпели неудачу

Но в Кремле предпочитают не изучать историю, а фальсифицировать ее, пытаясь обмануть и самих себя, и собственный народ. Разве все эти попытки присвоить себе то князя Владимира – крестителя, то Анну Ярославну – королеву Франции, то Роксолану не являются самым убедительным доказательством крайней интеллектуальной нищеты "кремлевских мечтателей"? Даже во времена расцвета Российской империи никто в столичном Санкт-Петербурге (и уж тем более в деревенской тогда Москве) не ставил под сомнение место, откуда "есть-пошла русская земля".  Однако вековое целенаправленное уничтожение интеллектуальной элиты, столетняя кгбизация и пролетаризация всей страны дали себя знать – и вот, уже Путин заявляет, что Иван Грозный, как выясняется, не убивал своего сына. Бедный Илья Репин…

На протяжении всего этого большевистского века Россия все время с кем-то боролась. Врагами объявлялись не только лучшие представители титульного народа, и не только целые народы своей собственной империи, которые подлежали поголовному истреблению.  Лозунг о наличии кольца внешних врагов, как и о необходимости "всемирной пролетарской революции" (ныне место идеи освобождения мирового рабочего класса от эксплуататоров заняла концепция защиты "русскоязычных" и священных для всякого россиянина "земель Херсонеса и Сирии") звучал в устах российских правителей на протяжении всех этих прошедших ста лет. И не стоит даже вспоминать о неких периодах "демократической оттепели" – слишком глубоко засела в крови московских царей ордынская "школа государственного управления", чтобы уйти в небытие от пары выстрелов из одинокого танка по окнам российского "Белого дома".

А что же империалистический Запад? Пока Россия была занята сменой надзирателей в тюрьме народов, будущая концепция евроатлантизма рождалась в муках двух мировых войн, череды экономических депрессий и политических кризисов по обе стороны Атлантического океана. Было бы чрезвычайным преувеличением сказать, что Европа и США двигались к вершинам всеобщей справедливости и демократии без колебаний и крутых поворотов. Однако их империи ушли в небытие, захватнические войны прекращены, общечеловеческие ценности стали приоритетом политики любого из демократических государств по обе стороны Атлантики. Ответственность политиков, свобода предпринимательства и власть закона обеспечили западному обществу не только технологический прогресс, но и рост уровня жизни, социальных стандартов. Кризисы никуда не делись, но они стали совершенно другого рода, да и устойчивость демократических институтов, как показали в очередной раз выборы прошлого и текущего годов, оказалась значительно выше ожидаемой, как и привлекательность для абсолютного большинства стран мира именно такой модели общественного устройства. Для большинства, но не для России.

Бред о кольце врагов, желающих задушить великую Россию (крупнейшую в мире страну со вторым ядерным потенциалом, с неисчерпаемыми ресурсами и оружием, способным, по утверждению российских лидеров, стереть в радиоактивный пепел весь мир) стал доминирующим посланием Кремля

Наоборот, для пещерного дугинского евразийства настали золотые времена. Современный демократический Запад стал реальной угрозой имперцам-великороссам, не желающим расставаться с властью, как и с придуманной их предшественниками и доведенными до абсурда мифами о величайшей из цивилизаций – "русском мире". Отсюда все эти разговоры о "младших братьях" – украинцах, отсутствии традиций государственности у казахов и крымских татар, – этот список можно продолжать довольно долго. Потребитель не заставил себя ждать и вскоре на Валааме и в рамках Изборского клуба, на Валдае и в стенах МГУ была взращена современная версия идеологии пещерного евразийства, в центре которой, в отличие от евроатлантизма, было поставлено государство, а не человек, и свой, особый, определенный некоей высшей целью цивилизационный путь "богоизбранной" России. В практическом аспекте это вызвало к жизни "интеграционные проекты", характеризующиеся явной неравноправностью участников, концентрацией на достижении целей, выгодных Москве, прямым вмешательством во внутреннюю политику интегрирующихся стран, а потом и захватнические войны в Грузии и Украине. Ничего удивительного, что политика равноправного членства в европейских и евроатлантических структурах (разумеется, не без учета экономического и политического потенциала, и все же равноправного), стандарты демократии и приоритет общечеловеческих ценностей стали более привлекательными для стран бывшего социалистического концлагеря под предводительством СССР. И тогда в 2007 году в Мюнхене Путин объявил всему миру, что исчезновение СССР является "самой большой катастрофой 20-го века", а Россия начинает вставать с колен. За этим последовала война в Грузии, а затем и в Украине. Бред о кольце врагов, желающих задушить великую Россию (крупнейшую в мире страну со вторым ядерным потенциалом, с неисчерпаемыми ресурсами и оружием, способным, по утверждению российских лидеров, стереть в радиоактивный пепел весь мир) стал доминирующим посланием Кремля urbi et orbi. "Весь мир насилья мы разрушим/До основанья, а затем/ Мы наш, мы новый мир построим/ Кто был ничем, тот станет всем". Что изменилось с тех пор, как "Интернационал" пели повсеместно и ежечасно? Разве что слово "новый" в этом четверостишии стоит поменять на "русский".

Не ту войну историки назвали столетней. Противостояние России и Запада началось с большевиков, как и гибридная война, в которой оружием наряду с танками и пулеметами стала служить сознательная ложь, наглая дезинформация, откровенная пропаганда, преследования и подлые убийства политических оппонентов, подкуп политиков и журналистов, насаждение культа личности, фальсификации демократических процедур, обесценивание прав личности по сравнению с интересами государства. Фейсбук и компьютерные хакеры просто упростили задачу на современном ее этапе. Раньше убивали ледорубом, как Троцкого, теперь– бейсбольными битами, как Лесина; раньше отправляли на Соловки, теперь несколько капель полония решают ту же проблему быстрее и эффективнее. Раньше требовалась целая спецоперация, чтобы убедить противника поверить неким документам, теперь достаточно соорудить парочку троллей, обеспечить тысячу "лайков" от сотни "френдов", и ложная новость уже становится "сертифицированной" фейсбучной истиной, не имеющей ничего общего с действительностью.

Избрание Украины в качестве площадки для противостояния с Западом – свидетельство тотального банкротства Москвы, в первую очередь – идеологического

Нет никакого сомнения в том, что попытка последней империи возродить старые добрые времена провалится. У Москвы нет конструктивной идеи, которую можно было бы предложить своим сателлитам и союзникам, а конфронтация с Западом не может служить для них объединяющим элементом, поскольку концепция "дружбы против кого-то" является изначально ущербной. Политика мелких пакостей уже никого не впечатляет, особенно за океаном. Избрание Украины в качестве площадки для противостояния с Западом – свидетельство тотального банкротства Москвы, в первую очередь – идеологического. Конец последней империи будет таким же, как и всех ее предшественниц, вопрос заключается в том, какой путь изберут ее наследники.