Олесь Бузина
Рискну утверждать, что большинство жителей Украины не довольны собой. Мы меряемся "здобутками" с Россией, Евросоюзом и даже Турцией и приходим к неутешительным выводам. У России — ядерное оружие и газ. У Евросоюза — обывательский рай, куда переселился миф о счастливом коммунистическом будущем. И даже турецкие курорты, как утверждают жарившиеся на них, по сервису лучше крымских. Начинается самоедство: почему везде так хорошо, а у нас так плохо?
Мы действительно живем в дефиците всего. Нашим националистам не хватает украинского языка. Нашему среднему классу — денег, чтобы погасить кредиты. Нашим женщинам — настоящих мужчин. И даже наши олигархи, поверьте мне, чувствуют себя глубоко несчастными, потому что на Западе есть другие олигархи — еще богаче.
Проводя аналогии с другими странами, мы понимаем, что отстаем. По нашим улицам ездят автомобили, произведенные в Германии или Японии. В наших домах стоит бытовая техника, сделанная в Китае. И даже вода в наших квартирах (по крайней мере, в тех из них, что пережили "евроремонт"), течет из польского крана.
По телевизору идут русские сериалы и американские фильмы ужасов. А мы все надеемся, что в мире снова поднимутся цены на традиционные продукты украинского экспорта — хлеб, металл и духовность. Если отбросить некоторые нюансы индустриальной эпохи, вроде танковых и авиационных заводов, пролезших в нашу жизнь в советские времена, то можно сказать, что Украина — это все та же Одарка в плахте XIX столетия. Только купившая помаду и мобильный телефон после того, как продала в городе огурцы со своего огорода.
Эта патриархальность видна даже в публичном имидже наших политиков. Они ориентируются на заскорузлый, неразвивающийся электорат с невероятно устойчивыми стереотипами представления о мире. Отсюда коса колбаской у Юлии Тимошеко и провинциальная вышиванка у ее однопартийца Шкиля. Из той же оперы (простите, кобзарской думы) нарочитая любовь Виктора Ющенко к горшкам и корытам, из которых он собрал свой "музей" в Безрадичах, и усы Дмитра Корчинского.
Все они хотят выглядеть ожившими фигурами из прошлого. Корчинский — казаком. Шкиль — вояком УПА, партизанящим в "хащах" Верховной Рады. Тимошенко — сусальной матерью многодетного семейства, как на размалеванных открытках столетней давности. Уверен, что на 75 процентов — это просто игра на публику. Ведь Шкиль уходит ночевать не в схрон, а в киевскую квартиру, а Ющенко садится крутить не рога волу, а руль любимому "Мерседесу". Но сути дела это не меняет. Все они остаются, по большому счету, просто феодалами, существующими за счет эксплуатации полукрепостного народа, самые шустрые представители которого бегут из Украины на заработки за границу, как во времена Миколы Джерри их предшественники текали из панского поместья.
Украинская история в очередной раз ходит в пляс по кругу. И когда кажется, что теперь-то все будет хорошо, что начнется не голодомор, а экономический подъем, а потом и та самая, как "у Європі", счастливая жизнь, страна снова доходит до заколдованного гоголевского места и с разгона останавливается. Как писал упомянутый классик: "Танцевать-то он танцевал… Только что дошел, однако ж, до половины и хотел разгуляться… не подымаются ноги, да и только! Что за пропасть! Разогнался снова, дошел до середины — не берет! Что хочь делай: ноги, как деревянные стали! "Вишь, дьявольское место!"
ВЕЧНОЕ ПРОКЛЯТИЕ УКРАИНСКОГО ЧЕРНОЗЕМА
В XVIII в. французские просветители выдвинули идею влияния на характер нации географических условий. Северные народы считали суровыми. Южные — легкомысленными. Отсутствие каких-либо важных природных ресурсов сочли решающим условием для развития.
В этом смысле Украина представляет собой идеальную территорию для того, чтобы не развиваться вообще — люльку для несмышленых младенцев. Тут, как в Африке, можно ничего не делать и не умереть с голоду. В то время, когда трудолюбивые голландцы по сантиметрам отвоевывали свою землю у моря, строя сложные ирригационные системы и ветряные мельницы для откачки воды, украинцы едва-едва шевелились на своем черноземе.
Европейских путешественников поражала примитивность технологий земледелия в "стране казаков". Еще в XVII столетии тут была целина. Венецианский посол Альберто Вимина, приехавший к Богдану Хмельницкому, писал, что огромное количество злаков тут "растут беспорядочно и без обработки от тех семян, которые падают на землю после покоса или ветра и зовутся по-русински "падалицей". Падалицу иногда собирают, иногда она пропадает, потому что жатва на засеянных полях такая богатая, что крестьяне пренебрегают этими дарами, которые дает благодатная почва. Я с трудом поверил бы такому явлению, если бы не видел его воочию и не замечал таких огромных и богатых зерном снопов, которых в других странах не добудешь и при самом тщательном культивировании".
Зачем развиваться, применять новые технологии, ломать голову, если и так хорошо? Тот же Вимина отмечает избыток молочных продуктов, мяса и рыбы "по причине огромного количества пастбищ и прудов".
И так продолжалось вплоть до XX столетия! Население росло, но земли для традиционных методов хозяйствования по-прежнему хватало. Ведь при Екатерине II прикончили Крымское ханство и начали распахивать Дикое поле. В украинских школах теперь проходят не те произведения. В их программе нет, например, романов уроженца Украины Григория Данилевского, описавшего жизнь в таврических степях полтора века назад. А стоило бы их ввести! Хотя бы первую часть романа "Новые места", которая называется "Украинский Робинзон Крузо" — о том, как решил при Александре II один молодой помещик эмигрировать в США. Да проезжал через Херсонщину. Купил за копейки немерено целины и остался. Зачем в Техас ехать, если свой такой же под боком?
Этот избыток легкой для обработки земли до сих пор цементирует консерватизм украинской психики. Нигде в Европе нет такого обилия заброшенных сельхозугодий. Я видел дачки размером в три сотки в Германии. Они вытянуты вдоль железных дорог — там, где самая дешевая земля. А у нас до сих пор можно столбить чернозем сотнями гектаров! Было бы желание и минимальная ловкость рук.
БЮДЖЕТ НУЖНО УКРАСТЬ, КАК УРОЖАЙ
Крестьянин не умеет заглядывать в будущее далеко. В крайнем случае, его интересует погода на ближайшую посевную. Отсюда описанное Остапом Вишней противоречие, в котором разрывается украинский национальный характер: "Якось-то воно буде" и "Якби ж то знаття!"
Руководство страны, состоящее из детей крестьян, во главе с очередным президентом-селюком не может предвидеть надвигающийся кризис. Его кругозор всегда ограничен бюджетом на ближайший год, с которого нужно снять "урожай". А другого руководства у страны нет, так как большинство народа — тоже дети крестьян.
ДЕНЬГИ – ЭТО ТО, ТО ЗАРЫВАЮТ В ЗЕМЛЮ
Та же крестьянская психология проявляется в отношении среднего украинца к деньгам. Он смотрит на них, как на избыток семян — ту самую "падалицу", описанную Виминой. Их можно бросить в банк в надежде, что там что-то вырастет без твоих усилий. Такое возможно только при постоянной скупости крестьянина к себе. Он жмется, ходит в плохой одежде, толком не отдыхает, во всем себя ограничивает и… откладывает. Но откладывает всегда напрасно. Потому что приходят "татары" и отбирают лишнее.
Территория Украины — одна из самых богатых в мире на закопанные деньги. Тут находили и продолжают находить горшки с римскими динариями, арабскими дирхемами, немецкими талерами и даже русскими золотыми рублями. Население этой земли традиционно продавало хлеб на экспорт и копило. Вкладывать полученные финансовые излишки в новые технологии и производство оно считало дурной работой. Как писал тот же Вимина: "Казаки не заботятся о фабричном деле ни в селах, ни в городах… Живут тесно… Плохая домашняя утварь гармонирует с домами, где кроме ножа и горшка все деревянное".
До сих пор только немногие в Украине поняли, что деньги — это капитал. Большинство же по-прежнему относится к ним как к сокровищу и превращает в бесполезный клад — попросту говоря, "закапывает".
СИЛЬНЫЕ И СЛАБЫЕ: ПОГРАНИЧНАЯ ЖИЗНЬ УБИВАЕТ СРЕДНЕГО ЧЕЛОВЕКА
Контраст. У нас выживают либо не боящиеся ни Бога, ни черта, либо боящиеся даже собственной тени.
Все иностранные путешественники в один голос повторяли: Украина в переводе означает "пограничье", "окраина", "страна с краю". Вольтер, Вимина, Боплан придерживались именно этой трактовки.
Граница между оседлым населением и кочевым привлекала персонажей двух контрастных типов. На постоянном месте жительства тут оказывались либо сверхэнергичные, скорые на расправу бандиты, которым не было места в соседних государствах с твердой властью, либо несчастные, забитые "лузеры", у каких не оставалось сил выбраться из "заколдованного места".
Отсюда два крайних типа среди наших сограждан: или боящийся собственной тени, или такой, что ни черта, ни Бога не боится. И промежуточного типа почти нет! Он тут не приживается — лишний человек, да и только!
Говоря об этническом происхождении тех людей, которые сегодня называются украинцами, Михаил Грушевский написал: "Зараз можна помітити, що се люди не одної породи: одні чорняві, інші біляві, одні мають голову круглу, інші подовгасту, одні тілом худі і костисті, інші товсті, тілисті. Видно, що се потомки людей з різних народів і племен, що помішалися і злилися в один народ"… Дальше он развил эту мысль: "Переглядаючи фамілії українські, побачимо тут і потомків родин великоруських, і польських, і німецьких, і сербських, і жидівських, що пристали до українців в різних часах і вважають себе українцями".
Такая пестрая разнохарактерная смесь объясняет, почему среди жителей Украины так сильны внутринациональные противоречия. Представители различных этнических групп, появляясь на пограничной территории, приносили свои стереотипы поведения и антипатии. Поэтому до сих пор одна часть Украины хочет дружить с Западом, а другая — с Россией. Оставаясь самым молодым государством в Восточной Европе, Украина является идеальным объектом соперничества крупных мировых держав. Негативные образы из прошлого не дают нации сплотиться, а положительных идеалов, которые устраивали бы всех, она до сих пор не выработала — то нужно сеять, то разворовывать госбюджет, то спасать вклады в банках, то собственную шкуру от милиции или бандитов. Времени на новую жизнеутверждающую идеологию у нации просто не остается.
Объединяющая идея. У граждан Украины – разные предки, но большинство из нас любит свинину.
ПРОГРЕССУ НЕОБХОДИМ ТОЛЧОК ИЗВНЕ
Исторический опыт показывает, что все государства, возникавшие на территории нынешней Украины, упорно проявляли отсутствие желания развиваться. Виноват в этом был благодатный местный климат. Крымское ханство столетиями паразитировало на работорговле, не желая изобретать ничего нового в своей системе хозяйствования. Половцы так и не смогли отступить от кочевой экономики. Сена в Диком поле хватало для скота и зимой, и летом. А вокруг еще и паслись табуны тарпанов — диких лошадей, на которых можно было сколько угодно охотиться. Примерно так же жили скифы, сарматы и киммерийцы — далекие предшественники половцев.
Все цивилизации на территории Украины впадали в стагнацию
Единственное, что могло нарушить такую сонную гармонию, это толчок извне — приход новых завоевателей или изменение климата, когда степь начинала усыхать и у кочевников исчезала кормовая база. Пока мы проживаем, насколько умеем, наследие прошлого — навыки экстенсивного земледелия и то, что называем украинской тяжелой промышленностью, сложившейся еще во второй половине XIX столетия, когда шотландец Юз получил лицензию на добычу угля и выплавку стали в Донецком бассейне. С тех пор принципиально ничего нового наша элита пока не предложила, а народ у нее не потребовал.
Но если чудо-смерч снимет, как масло с хлеба, слой чернозема или иссякнет руда, украинцу придется просыпаться от вековой спячки. Он или исчезнет, превратившись в персонажа этнографического музея, наподобие половца, или мутирует в нечто непредставимо энергичное и прекрасное, чему обзавидуются даже американцы. Вот мой ответ на вопрос: что мы за народ и откуда у нас "такий менталітет"?
Потребительская инфляция
Учетная ставка
Официальный курс евро
Официальный курс доллара
Международные резервы
Главные темы