Интервью с Ахтемом Сеитаблаевым: "Крымских татар можно уничтожить, но не победить"

Имя: Ахтем Сеитаблаев

Ро­дил­ся: 11.12.1972 в городе Янгиюль (Узбекистан)

Украинский актер и режиссер. В 1992 году закончил ак­­терское отделение Крым­­ского культпросветучилища, а в ­1999-м — отделение режиссуры и драматургии Киевского института им. Карпенко-Карого. Работал в Сим­­фе­­ро­­поль­­ском го­­су­­дар­­ствен­­ном крымско­­татарском театре. С 2003 года снимается в кино, в 2007-м стал кинорежиссером. Популярные проекты с его участием — "Гвардия", "Одинокие сердца". Сейчас снимается в сериалах, ведет программу "Храбрые сердца" и играет в Театре драмы и комедии на левом берегу.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— В мае будут памятные мероприятия, касающиеся 72-й годовщины депортации крымских татар. После драмы об этой трагедии "Хайтарма" вы планировали снимать еще одно кино о крымских татарах, на этот раз о женщине и Холокосте. Как движется процесс?

— Очень хорошо. В прошлом году мы выиграли питчинг в Госкино, то есть возможность получить от государства деньги на кинопроизводство, и сейчас идет подготовительный процесс к съемкам. Это будет история о крымской татарке, которая во время Холокоста спасла 88 детей. Ее звали Саиде Арифова. Очень сильная документальная история. Снимать будем в Грузии. Дело в том, что по сценарию будет много съемок на натуре. В Крым, понятное дело, нам сейчас путь заказан, а грузинские пейзажи очень похожи на крымские. Там у нас есть коллеги, партнеры, которые помогают нам уладить организационные моменты, так что это будет копродукция. Также будем снимать в Израиле. Пробы на роли пока продолжаются, но в целом почти все уже готово. Даст Бог, в июне приступим к съемкам.

— А сами вы давно были в Крыму?

— Собственно говоря, после аннексии — ни разу, то есть уже больше двух лет. Там осталось много моих родственников, ведь у меня большой род — около тысячи человек!

"Хайтарма". Ахтем выступил и актером, и режиссером.

— Что они вам рассказывают о происходящем на полуострове?

— Вернулись худшие совковые времена, когда доносят, когда страшно говорить что-то, что противоречит "духу партии". Когда реальность и тот вымысел, который преподносят, совершенно не совпадают друг с другом. Конечно, СМИ всегда немного искажают реальность, но в таком гипертрофированном виде это возможно только при тоталитарных режимах, которым является режим РФ. Читая тут маразматические, мягко говоря, высказывания госпожи Поклонской (генеральный прокурор Крыма. — Авт.) и иже с ними, становится смешно. Но там — далеко не до смеха, там людей пробирает страх за свою жизнь и безопасность своей семьи.

— Когда только произошла аннексия Крыма, многие стали говорить, что история о событиях прошлого, описанная в ленте "Хайтарма", может повториться снова, что крымские татары снова окажутся под угрозой гонений и депортации.

— Гонения происходят там с первого дня. Крымские татары с самого начала четко и ясно показали свою проукраинскую позицию. Когда 26 февраля 2014 года, еще до оккупации, наш народ вышел на улицы с украинскими флагами — это посчитали предательством. Предательство выйти в своей стране с государственными флагами! Сейчас там это помнят все. И то, что против них направлены репрессии, ни для кого не секрет. Гонения продолжаются и только будут усиливаться. Но это показывает, что людей ничему не учит история. Сколько раз пытались победить наш народ, его силу духа! Российская империя, например. В итоге ее нет, а мы есть. Советский Союз: его нет, а мы есть. Не станет каждого, кто будет преследовать крымских татар. Нас можно уничтожить, но победить нас невозможно.

Если говорить о депортации, то не думаю, что она возможна в таком виде, в котором показана в фильме "Хайтарма".

Валентин Гафт. Дважды снимался у режиссера Сеитаблаева.

— Не могу не вспомнить о вручении "Ники" — вы поехали за российской премией почти сразу после крымского "референдума". При ваших категоричных взглядах на российскую власть, что повлияло на ваше решение поехать в Москву?

— Да, это было через две недели после этого. Премия "Ника" считается самой престижной на просторах Российской Федерации, и не только по значимости, но и по тому, кто за ней стоит. Среди академиков — людей, принимающих решение, — Олег Басилашвили, Лия Ахеджакова... Это люди с четкой проукраинской позицией в отношении того, что происходит сейчас между Россией и нашей страной. И когда мне пришло приглашение от Кончаловского приехать на премию, я прислушался к мнениям людей, которые для меня очень важны — Ады Николаевны Роговцевой, Виталия Портникова. Они мне сказали, что если эти люди, находясь там в тех условиях, протягивают нам руку помощи, то дело чести поехать туда и сказать им спасибо за их смелость. Когда я приехал туда, то слышал столько положительных отзывов! И от Александра Филипенко, и от Юлия Гусмана. Они совершенно не скрывали своего негативного и осуждающего отношения к аннексии Крыма, но при этом делали это в очень культурной форме.

Конечно, негативные комментарии по поводу моей поездки были — мне много писали в "Фэйсбуке". Но я все равно считаю, что поступил правильно, ведь гораздо больше моих соотечественников меня поддержали. Кто хочет, сидя на диване, рассуждать, что правильно, а что неправильно, не зная всех тонкостей вопроса, поступает глупо. Да я и не стодолларовая купюра, которая должна всем нравиться.

— Поскольку мы заговорили о российских артистах, хочу спросить о вашей совместной работе с Валентином Гафтом. Повлияла ли политическая ситуация на ваши отношения?

— Валентин Иосифович снимался в двух моих фильмах — "Осенние цветы" и "Операция Че Гевара". Во втором фильме у меня даже была небольшая роль — сына его персонажа. Он — большой артист, которых единицы. Он может сыграть все. И человек он очень коммуникабельный, было одно удовольствие с ним работать.

Очень больно после того, как настолько здорово работалось на площадке, читать его последнее интервью, в котором он так резко высказывается об Украине. Это было больше похоже на отчаянную просьбу пожилого и очень больного человека, чтобы от него отстали. Я читал это так.

Если проанализировать ситуацию моих взаимоотношений с российскими артистами в целом, то тут, к счастью, мне очень повезло. У меня очень четкая позиция, я четко разделяю российскую власть и русских. А мои русские друзья разделяют мою позицию. Так что мне повезло, и я этому очень рад.

Премия "Ника". Вручал статуэтку Михаил Швыдкой.

— Вы много играете в спектаклях с Адой Роговцевой, много общаетесь и вне работы. Такие люди всегда чему-то учат каждого, с кем встречаются как на творческом, так и на личном пути. Чему Ада Николаевна научила вас?

— Сложно выразить одной фразой, потому что Ада Николаевна — это космос без всякого преувеличения. Она действительно прекраснейшая женщина. Ее материнской любви и мудрости, силы духа, жизнелюбия, профессионализма хватает на всех, кто попадает в ее орбиту. Ты не можешь повести себя как-то по-другому, потому что тот заряд теплоты, доброты, но при этом и четкой жизненной системы координат, то есть ощущения земли и неба, добра и зла охватывает тебя всецело. Рядом с ней ощущаешь себя, будто в банке соленых огурцов: у тебя нет вариантов, и ты засаливаешься в этом прекрасном жизненном солении (смеется). Пожалуй, странное сравнение, но, кстати, Ада Николаевна прекрасно солит огурцы, она обожает дачу — свои цветы, сад. Мы живем недалеко друг от друга, так что я часто бываю у нее в гостях. Это очень душевные визиты (улыбается).

— Вы много играете в театре — бывало ли, что напрочь забывали слова? Если да, то как выкручивались?

— О, это страшный сон артиста, и мне периодически такое снится (смеется). Да, такое бывало и не раз. Но, слава Богу, не так, чтобы большой кусок... С опытом я понял, что это психофизический процесс: во время репетиций нарабатываешь память повторением не только текста, но и сценических движений, действий. Бывает, перед началом монолога стоишь и не помнишь даже, с чего он начинается, — ни слова. А потом делаешь один шаг или жест — тот, который должен сделать твой герой по сценарию — и тут же текст сам приходит в голову. Бывает, что приходится менять слова — это, конечно, страшно, особенно когда они в стихах (смеется). Это всегда адреналин, всегда потные ладошки, ужас в глазах партнера, но все всегда заканчивается хорошо.

На сцене. Спектакль "Обман длиною в жизнь".

С Роговцевой. Связывают очень теплые, уважительные отношения.

— Приходилось ли вам играть с пьяным артистом?

— В принципе, в том, чтобы выпить 50 граммов коньяка до спектакля, нет ничего зазорного, ведь это всегда благотворно влияет на связки. Другое дело, когда артист находится в неадеквате: такое поведение никакого отношения к профессии не имеет, и я категорически против такого.

— У вас образ очень спокойного и уравновешенного человека, всегда поступающего правильно. А какой вы на самом деле?

— Этот образ дается с трудом (смеется). На самом деле я люблю работать в своей зоне комфорта — все, кто работают со мной на площадке, это знают. Я не конфликтный, ведь знаю, что красивые дети рождаются в любви. Но при этом очень вспыльчивый. Иногда могу резко себя повести, а потом жалею. Последний раз срывался месяца три назад. Это была совершенно бытовая ситуация: один пьяный хам много говорил, что мне делать, а я просто решил поставить его на место.

— Верите ли вы в мистику? Суеверный ли вы человек?

— Я верующий. Не фундаментально, конечно, ведь я мусульманин, но не выполняю всех обрядов. Я верю во Всевышнего, верю, что пути его неисповедимы, все происходит по воле его. Но он настолько милостив и всемогущ, что дает человеку право выбора и возможность что-то изменить, в том числе свою судьбу и жизнь. Поэтому, если он посылает мне какие-то знаки, я пытаюсь их прочесть. Верю ли я в мистику? Иногда происходят вещи, которые сложно объяснить. У меня, как и у любого творческого человека, есть набор персональных суеверий. Например, заметил, что если порежусь, когда бреюсь при подготовке к премьере спектакля, она всегда проходит удачно. Поначалу очень волновался, считал, что это плохой знак, а оказалось наоборот. Я так понимаю, что ради удачной роли мне приходится приносить хоть какие-то минимальные физические жертвы, и тогда все как-то налаживается (смеется).

— Вы счастливый человек?

— По большому счету, да. Наверное, абсолютного счастья я не познал, но мы же по земле ходим. Я счастлив от того, что мои дети живы и здоровы, что у меня есть работа. Для мужчины важно понимать, что он состоялся. И важен крепкий тыл — в этом плане мне тоже грех жаловаться. Так что я определенно счастлив.

Сериал "Гвардия". Сыграл добровольца с позывным "Татарин".