Как украинцы первый спутник контролировали: эксклюзивное интервью с осназовцем Виктором Дьяченко

— Виктор Иванович, как вы оказались в числе тех, кто стоял у истоков мировой космической эры?

— Служба наша называлась "осназ", что значит "особое назначение", а службисты — "осназовцы". Ее задачи, как и во всем мире у таких войск, — поиск, слежение, перехват и пеленгация проводных и эфирных передач. А уже в "осназе" такой чести удостоился днепровско-донбасский набор, попавший в него осенью 1956 года. Почему "днепровский"? Да потому, что уже тогда эти ребята неофициально Днепропетровск называли между собой Днепром, а Ленинград, где служили, — Питером. Практически все прошли через очень густое сито спецотбора и отвечали самым высоким требованиям: техническое образование не ниже полного курса (4 года) техникума с обязательной "отличной" оценкой защиты диплома. Конечно, обязательные прекрасные музыкальные данные (слух-то нужен острый и все быстро схватывающий при любых помехах). Отсюда — владение музыкальными инструментами, многолетняя игра в оркестрах, пение в хорах и т. п. Все прошли тяготы военной оккупации или эвакуации в сумме с тяжелейшими послевоенными годами восстановления разрушенной войной экономики.

— И вот собирает вас командир и говорит — мол, товарищи солдаты, вам поручается задание государственной важности. Или как-то иначе было? Что вы при этом почувствовали?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Начну с конца: зная давно установленные правила поведения, "товарищи солдаты" после слов командира без каких-либо встречных вопросов отправились спать, так как всю ночь дежурили, а после смены с дежурства и завтрака положен сон, который не имеет права нарушить даже Верховный главнокомандующий. А было все действительно чуть иначе — торжественнее, что ли. К нашей смене с "нолей" ("ноли" — это работа в течение 6 часов, с 02:00 до 08:00), после рядового завтрака обратился к нам оперативный дежурный с такими словами: "Значит так, сынки-ребятки! По-моему, у нас появляется шанс войти в историю!". Боготворившие своего отца-командира, имевшего всего-то от роду 40 лет и звание майора, безусые юнцы-"двадцатилетки", уставшие и полусонные после "ночной напряженки с нолей", моментально, образно говоря, протрезвели и засверлили говорившего вмиг пошире открывшимися глазами.

"Да, да! Именно войти, а не вляпаться, так как все то, что нам вскорости придется начать, будет происходить у всех живущих на Земле вообще впервые! Поэтому ответственность огромнейшая, а отношение — с удесятеренным вниманием! Я хорошо знаю, что все вы у меня молодцы, как на подбор. Но, учитывая историчность, — точно еще раз говорю и подчеркиваю, ибо знаю — историчность события, чтобы никому не было обидно, поступим по нашим обычаям. Предварительные временные рамки работы — первая декада октября. Значит, при объявлении "Положения №1" на смену заступят "октябристы". Цифрой события объявляю "7" (то есть кодовые слова при команде к боевой работе — "событие 7". — Авт.). С завтрашнего дня начнем предварительные знакомства и игры с "голосом" будущего октябрьского объекта №1. Записи и материалы для этого уже получены. Все! Доброго отдыха!"

— То есть несколько месяцев вас готовили к тому, чтобы каждый дежурный мог узнать "голос" пока непонятно какого объекта среди других звуков и шумов, причем в условиях плохой слышимости, помех.

— Да. Со следующего дня после предварительной постановки задачи смена уже знакомилась с магнитофонными записями голосов, которыми с нею будет "разговаривать" наш будущий октябрьский клиент №1. Причем в различных вариантах: тише, громче, с атмосферными помехами, с искусственно создаваемыми помехами, с плаванием тембра вверх-вниз, и т. д. К октябрю тембр "клиента №1" знали все досконально и узнать могли из нескольких предлагаемых безошибочно.

— И вот наступило 4 октября...

— На смену с 20:00 ушли "октябристы", а первым надел наушники я — позывной "семерка". Точные временные рамки фотографии указывать не будем. И вот почему. Это сейчас известно, что запуск произошел в 22:28 4.10.1957 года с такого-то объекта, такого-то полигона, такого-то министерства с географической территории такой-то республики. Но тогда это могли знать только те, кто там находился. Все остальные ни видеть, ни слышать этого не могли. Ибо все было засекречено. И все, кому было положено, услышали (и увидели спецтехникой) только тогда, когда объект заработал "своим голосом" на таких-то частотах с траектории в восточном направлении. Этот момент даже зафиксирован на фото (см. фото). Поэтому и сигарета в зубах! По штатному расписанию, при интенсивности работы и напряженности курить прямо на рабочем месте разрешалось. Вот и получилось, что команда на слежение объекта №1 при заранее объявленном "положении №1" прошла в момент перекура. А через полчаса смена принимала родные сигналы уже с западного направления — спутник успел облететь земной шар и появился, образно говоря, "за спиной". Так все 24 часа он и находился под наблюдением у смены, и не только у нас. Так как все шло в штатном режиме, через несколько часов наблюдений было снято "положение №1", и пошла обыкновенная ежесуточная работа. Но приоритет и значимость исторического первенства остался с нами навечно. Наши командиры, особенно замполиты много читали и рассказывали нам своими словами международные впечатления от происшедшего. Приятно было, что наши главные конкуренты — американцы — признали, говоря словами одного известного информагентства США: "Четыре девятки — то есть 99,99% шумихи по поводу будущего искусственного космического тела приходится на нас. А вот 100% дела пришлось на них!".

— А как получилось, что вы попали в самую первую смену, услышавшую спутник?

— Чтобы не было обид, на выполнение первого ответственного дежурства отправились те, кто рожден в этот день, или в эту неделю, или в этот месяц. Ну не будешь же ты обижаться на своих родителей, что они решили родить тебя в другие временные рамки. Секрет цифры 7 мы узнали, спустя десятилетия. Оказывается, наш объект №1 запускался ракетой с грифом Р7 главного конструктора Королева Сергея Павловича, известного уже тогда знающим людям как СП. Только потом мы поняли, почему у нас по документам дежурства не было и общеизвестных ИСЗ (искусственный спутник Земли), а была аббревиатура ПС-1 (это же просто переставленные местами СП). Навскидку мы расшифровывали, как хотели: первый спутник—1, или простейший спутник-1, или полетный спутник-1. Так и между собой, и даже в первой нашей песне, которую мы исполняли у шефов буквально в ближайший день после запуска, мы пели "В космос свой СП-1".

Как ни странно, покажется современникам, но тогда даже самые передовые отрасли деятельности у нас имели (и никем не запрещались гласно) свои обычаи, приметы и другие разные суеверия. Из самых известных: ни одна ракета не поднимается со стартового стола, пока кто-то, обязательно никому неизвестный (!) из запускающей команды тайно не напишет (и обязательно мелом) на ее корпусе хорошо всеми потом различимое имя "Таня"! Каждый космонавт по пути на старт обязательно остановит автобус, в котором он туда следует, выйдет и, извините, помочится на его заднее колесо! Если заранее известно, что в наблюдении "объект №5", первенство в работе отдавали тем, у кого позывной "5".

— И — о песнях. На фото вы и ваши сослуживцы держат в руках музыкальные инструменты, а так как вы в начале рассказа упомянули, что в "осназ" отбирали солдат с абсолютным музыкальным слухом, то у вас в части наверняка был свой вокально-инструментальный ансамбль.

— Конечно был, как и во многих армейских частях в то время. Названия ансамбль не имел, а состав был переменным, ведь исполнители несли службу в разных сменах. Но, учитывая, что у нас все были с музыкальным слухом и соответствующим образованием, недостатка в артистах не наблюдалось. И уже 5 или 6 октября мы выступали у своих шефов с концертом по поводу этого события на абсолютно закрытом и засекреченном предприятии Питера, поставлявшем нам технику, с помощью которой мы и трудились на сменах "осназа". И внесли изюминку, в несколько популярных в то время песен. Так мы пели: "В далекий край наш Спутник улетает, Родные ветры вслед за ним летят, Любимый Киев в синей дымке тает — Знакомый дом! Вишневый сад! И нежный взгляд". И весь сборочный цех подхватывал последние строчки припева. Во втором припеве пели уже "Наш Днепр любимый в желтой дымке тает..." Именно такую дымку создают ему трубы заводов-гигантов. В третьем: "Любимый Питер в серой дымке тает...", ибо именно такой серой дымкой и был окутан октябрьский Питер. И никто не задавал вопросов, почему мы Днепропетровск воспеваем как Днепр, а Ленинград как Питер. Точно так же, как не спрашивали, почему поем украинскую песню из репертуара Дмитра Гнатюка. И поем в припеве "Ганзя-Цяця! Ганзя-Любка! Ганзя — Спутника голубка!" Тут в едином порыве, прихлопывая и притопывая, взрывалось все женское большинство — на сборке тонких радиодеталей спецтехники очень ценились их чувствительные и нежные руки.

— Часто вам приходилось выступать?

— Выступали где-то дважды в месяц на разных предприятиях, работавших на оборонку, в военных госпиталях. В филармонии перед обычной публикой нам было запрещено появляться из-за специфики работы и репертуара, где между строк порой читалась информация, понятная только посвященным. Организовывал и контролировал это все замполит, он же утверждал сценарий. Репертуар был в основном на злобу дня и на космическую тематику, причем автором сценок и реприз частенько оказывался ваш покорный слуга. На предприятиях выступали с 40—45-минутными концертами в обеденный перерыв — в клубах, красных уголках. Не раз приходилось исполнять номера "на бис". Конечно, пели мы бесплатно, но после концерта артистов в погонах всегда ждал хороший обед: жареная картошка, мясные битки, сладкое. Конечно, без алкоголя, ведь в армии солдатам пить запрещалось. Ели от пуза, хотя в нашей части солдатский паек и так был лучше, чем в обычных строевых частях. Дежурившим ночью давали даже какао, чтобы не спали!"

55 лет спустя. С певцом А. Кочергой. Фото: Из архива В. Дьяченко

Через 60 лет после первого спутника

Не секрет, что космическая тема сейчас далеко не на первом плане у мирового сообщества, а имена всех космонавтов, слетавших в космос за последние 20 лет, под силу назвать только специалистам. Трудно поверить, что всего 60 лет назад слово "спутник" без перевода вошло во все языки мира, а позывные первого в мире искусственного аппарата под названием ПС-1, что значит "простейший спутник", который 4 октября вывела на околоземную орбиту советская ракета, слушала половина населения планеты. Шар весом в 84 кг "прожил" 92 дня и по расчетам сгорел в атмосфере 4 января 1958-го, то есть ровно 60 лет назад. Конечно, увидеть столь малый предмет, летящий на высоте 300 км над Землей, вряд ли представлялось возможным, только услышать его "голос" в виде радиоволн, излучаемых передатчиками. Сигнал шел две недели, а отслеживали его украинцы, 20-летние ребята, служившие в одной из сверхсекретных воинских частей. С одним из них, 81-летним Виктором Дьяченко, который сейчас живет в Киеве, побеседовала "Сегодня". Сам Дьяченко до сих пор удивляется, как ему, сыну репрессированного в годы сталинских "чисток" 1938 года инженера, доверили службу в части особого назначения.

"Вскоре отца выпустили благодаря заступничеству однокашников, возможно, помог даже старший сын Сталина — Яков Джугашвили, с которым мой отец учился, — рассказал нам Дьяченко. — Признали, что отец был арестован по ошибке. В 1941-м отцу дали назначение и отправили к западной границе, где он попал в плен и был освобожден только через 3 года".

Лайк-Рекс: в память о Лайке

Спустя месяц вслед за первым искусственным спутником полетел в космос и второй советский спутник — с живым существом на борту, двухлетней дворнягой по имени Лайка. Помимо собаки, второй спутник, весивший более 500 кг, имел, в отличие от первого, не только передатчик, но и научно-исследовательскую аппаратуру. Увы, из-за ошибок при конструировании животное погибло от перегрева спустя 7 часов часов после старта, хотя должно было прожить около недели. При этом советские СМИ 7 дней сообщали, что собака жива, затем, что Лайку усыпили, ибо ее возвращение из космоса не предусматривалось, на тот момент это не было возможно технически. Гибель Лайки, которую The New York Times назвала "самой одинокой и несчастной собакой в мире", вызвала многочисленные протесты зарубежных защитников животных.

"В память Лайки мы переименовали служебную собаку нашего пеленгаторного комплекса — овчарку Рекса — в Лайк-Рекса, — вспоминает Дьяченко. — К новому имени пес привык быстро и откликался даже на Лайк".

Лайк-Рекс. Новую кличку получил в честь собаки-космонавта. Фото: Из архива В. Дьяченко

Спутник США: упал в болото

Мало кто знает, что до успешного запуска 1 февраля 1958 года первого американского искусственного спутника под названием "Эксплорер-1" массой в 8,3 кг, 6 декабря 1957 года был еще один пуск, неудачный. Ракета со спутником "Авангард-1", едва взлетев над стартовым столом, взорвалась и упала. Спутник был катапультирован, поэтому уцелел и какое-то время подавал сигнал. Потом его обнаружили в болотистой местности в районе мыса Канаверал (Флорида). Интересно, что сигналы "Авангарда", поданные сразу после неудачного старта, поймали Виктор Дьяченко и его товарищи. Вот как нам рассказал об этом сам Дьяченко.

"Наша агентура в США смогла заранее не только узнать дату запуска ракеты с "Авангардом", но и передать оригиналы записи звуковой работы нашего будущего "клиента", — говорит Виктор Иванович. — 6 декабря смена, которой вменялось в обязанности отслеживать первый спутник США, мгновенно выполнила первую команду, полученную от "перехватчиков" — на пеленгацию объекта. Причем цифры пеленга точно совпали с предварительным ориентиром — восточная точка штата Флорида, то есть мыс Канаверал. И вдруг поступает ошеломившая всех команда: "Снять наблюдение!" Смена дает об этом знать оперативному дежурному и получает подтверждение. Только после дежурства все разъяснилось, раз произошел аварийный запуск, то вести объект нет смысла".

О том, что ракета-носитель "сырая" и может взорваться, предупреждал и работавший после Второй мировой войны на США бывший немецкий ученый Вернер фон Браун, конструктор знаменитых ракет-снарядов "Фау". Браун также разрабатывал ракету-носитель, поднявшую в космос "Эксплорер". Но из патриотических соображений политики США предпочли для первого запуска американскую разработку. Как оказалось, зря. "Эксплорер" потом проработал почти месяц, но на орбите находился до 1970 года.

Фольклор: "По обіді — на орбіті"

Очевидно, что имевшие музыкальный слух и вокальные данные солдаты не могли не петь. В части, где служил Дьяченко, был свой вокально-инструментальный ансамбль, с успехом выступавший перед разными аудиториями.

"Репертуар часто пополняли, переделывая на злобу дня, с учетом космической тематики известные песни, — вспоминает Дьяченко. — Например, когда стало известно, что первый американский спутник после неудачного запуска упал в болото, мы тут же поставили юмористическую музыкальную сценку, используя куплет песенки о мальчике-двоечнике, за которого решал задачи по математике его папа, со словами "где это видано, где это слыхано — папа решает, а Вася сдает". Мол, ползет по болоту черепаха и сталкивается нос к носу с полузатонувшим спутником, похожим своей округлой формой на черепаху. Удивленная Тортила во всю глотку поет-орет: "Где это видано? Где это слыхано? Спутник! Ну вот он! А слежки-то нет!". Еще одна сценка на ту же тему строилась на сюжете украинской народной песни "Ти казала". Парубок в образе Союза поет дивчине в образе Америки: "Ти казала: "По обіді зустрічаймось на орбіті!" — Прилетів! Тебе нема! Підманула-підвела!". Дальше все шло по дням недели и заканчивалось куплетом: "Ти казала: "У суботу разом зробимо роботу!" — "Гей! Я тут! Тебе нема! Підманула-підвела!". И нам, исполнителям, и зрителям как рабочих цехов, так и концертных залов, действительно было весело на фоне охватившей всю страну космической эйфории".

Артисты. Не только слушали первый спутник, но и пели о нем. Фото: Из архива В. Дьяченко