Командир "Фаины": "Хочу еще раз взглянуть в глаза пиратам. Последний раз!"

— Ровно месяц назад, 5 февраля, был освобожден из пиратского плена у берегов Сомали экипаж судна "Фаина". Что чувствуете сейчас?

— Пока — только усталость. И еще то, как много предстоит решить сугубо земных вопросов. Жизнь-то идет своим ходом, а меня так долго не было, и теперь нужно догонять. Вот памятниками надо заняться — жене, ее родителям, моим. Шесть памятников... (отворачивается). Это мой долг. Поэтому я не должен был умереть там, в плену... Ну ладно, проехали...

— Хорошо. Расскажите, как оказались в этом рейсе?

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

— Можно сказать, по стечению обстоятельств — пригласил капитан, мой друг, царство ему небесное, Владимир Колобков. У меня был ряд предложений. Но перевесило сделанное Володей. Давно работали вместе, хорошо знали друг друга.

— Какие-то нехорошие предчувствия были перед рейсом?

— Абсолютно никаких. Полный сил и энергии прибыл на судно, загрузил его и мы пошли.

— Вы знали о характере груза — танках Т-72, реактивных и зенитных установках, боеприпасах?

— Как не знать — я же их грузил!

— Не повторяя уже известное — можно ли было предотвратить нападение пиратов? Были ли у вас какие-то возможности и средства для отражения атаки?

— Отбить нападение было невозможно.

— Брандспойты нельзя было в ход пустить?

— Это все равно, что из рюмки в лицо водой плеснуть... Брандспойтом отбиться от вооруженных до зубов людей нельзя. Во всяком случае, меня этому не учили и не показывали, как это делать против крупнокалиберных пулеметов.

— И оружия не было у команды, даже пистолетов?

— У экипажа нет пистолетов. Если бы те, кто нас отправлял, сказали, что в случае необходимости можно вскрыть какой-то ящик с оружием и отстреливаться, другое дело. Но такого разрешения не было. Все ящики — под пломбами. Вскроешь — неприятностей не избежать.

— Много противоречивой информации было вокруг смерти капитана "Фаины". Он действительно скоропостижно скончался от сердечного приступа?

— Да. Это констатировал патологоанатом в Момбасе. Он производил вскрытие в присутствии российского врача и консула. А на судне у Володи поднялось давление...

— Жена и дочь капитана говорили нам, что у него не было серьезных проблем со здоровьем.

— И это подтверждено медицинскими документами. Но бывают же в жизни ситуации, когда человек умирает внезапно. Может, и Володе время пришло, может, стресс сказался. Помните фильм "Тегеран-43"? Сегодня человек практически здоров, а завтра практически мертв. Кто может сказать, когда кого Бог к себе заберет?

— Какими были последние минуты капитана?

— Последних минут я уже не застал. Накануне мы замерили ему давление, оно упало до нормальных параметров, я воспрял духом и говорю: "Ну, Володя, у тебя намечается плюсик". А он попросил молока кипяченого ему согреть. У нас было молоко сухое в пакетах, кок вскипятил, принес ему. Он попил и я ушел. А наутро капитан умер. Я долго не мог в это поверить...

— Разноречивая информация была и насчет пиратов. То сообщали, что они добрые и ласковые, то — что безбашенные отморозки, обкуренные и злые...

— Правда, как всегда, посередине. Были разумные существа, были и безбашенные. Последних, честно говоря, я побаивался, с другими пытался найти общий язык. Они все-таки имели влияние на их главаря Мохаммеда. Тот к ним прислушивался.

— Считаете ли, что экипаж можно было освободить раньше?

— Мне кажется, вопросы могли быть решены более радикально.

— Каким образом?

— В процессе переговоров были допущены тактические и стратегические ошибки. Это повлияло на сроки.

— Что за ошибки?

— Убежден, что не стоило привлекать к участию в переговорах юристов.

— Почему?

— Пираты находятся вне закона и действуют вне правового поля. Что толку требовать от них каких-то печатей, подписей? Юристы здесь ни при чем. Сколько бы ни увещевали пиратов прекратить противозаконные действия, их интересуют только деньги. Юристы — лишнее промежуточное звено. И чем дольше переговорный процесс, тем им выгоднее.

— Вроде бы эту юридическую компанию рекомендовала наша Служба внешней разведки, нет?

— Вопрос не ко мне, а к ней.

— Говорили, что судовладелец Вадим Альперин активно вмешался в переговорный процесс лишь в январе, это так?

— Нет, он звонил и раньше. Первый наш разговор состоялся в ноябре или декабре. Он звонил из Найроби.

— О чем вы разговаривали?

— О ситуации на судне, наших проблемах, нуждах. Он сказал, что нас скоро освободят...

— Вы ощущали поддержку родных, близких, каких-то госструктур? Или она была чисто условной?

— Скорее, это были флюиды. Мы знали, что о нас помнят... А вот первый звонок был, если не ошибаюсь, в начале захвата — мы общались с Виктором Муренко (представитель судовладельца. — Авт.). Потом пираты отказались от его участия в переговорах. Потом появились представители судовладельца под какими-то другими именами. Но все они раздражали пиратов. Может быть, это происходило из-за того, что у нас не было опыта ведения переговоров, может, из-за незнания менталитета пиратов...

— Не могу не спросить о роли украинского омбудсмена в этой истории. Когда Нина Карпачева отправилась в Кению, ее обвинили чуть ли не в срыве переговорного процесса и всей операции по освобождению экипажа и судна. Вы это мнение разделяете?

— Нет, не разделяю. Нина Ивановна — очень энергичный, неравнодушный человек. То, что делала она, вообще не касалась переговорного процесса. Если бы не Карпачева, никто б о нас не узнал, и не беседовали бы мы с вами сейчас в ее офисе — только бы страховые компании разбирались с нашими семьями.

— А кто все-таки мешал переговорному процессу?

— Его чуть было не разрушила другая женщина — гражданка США Мишель Линн Балларин. Вот та — вмешивалась. Однажды Мохаммед дал мне трубку и я разговаривал с ней. Она с большим нажимом заявила, что экипаж и судно будут освобождены, но предупредила, что "Фаина" с грузом пойдет назад, в Украину.

— Американка как-то мотивировала этот обратный маршрут?

— Как я понимаю, у нее на этот счет, скорее всего, были какие-то соображения политического характера. Какие, мне неведомо.

— Было бы понятно, если бы она развернула судно в какую-то другую страну — Танзанию, Эритрею, ЮАР, тот же Судан. Почему Украина?

— Сказала — только туда. Причем, в Одессу.

— Вы с этой леди раньше пересекались?

— Никогда. Даже не знал, что есть такая Амира — ее так американцы называли... Потом я увидел наклейку на бутылках с подсолнечным маслом, которое использовалось для приготовления пищи. И понял, что эта Амира имеет там какие-то деловые интересы.

— Да, в общем, не только деловые...

— Когда стали подробнее наводить справки, выяснилось, что она 7 или 8 лет жила в Сомали, и у нее сложились очень хорошие контакты с главами кланов, старейшинами племен. Но никакого отношения к группе, которая удерживала нас, они не имели...

— Расскажите о передаче выкупа и освобождении — как все это происходило?

— Деньги сбрасывались с легкомоторного самолета типа "Сессна". У него едва хватило топлива долететь — был сильный встречный ветер... Мы разговаривали с человеком, который должен был эти деньги сбрасывать, потом уже здесь, в Киеве...

— Он гражданин Украины?

— Да.

— Представитель спецслужбы?

— Безусловно.

— Он один был?

— Я виделся с одним.

— Экипаж самолета тоже украинский?

— Давайте детали опустим...

— Так интересно же!

— Понимаю. Но не все скажешь... Мы с ним поддерживали связь. Договорились о точке встречи.

— Позвольте с начала. Самолет вылетал из Момбасы — деньги уже были переданы туда?

— Конечно.

— Откуда?

— Думаю, они уже были приготовлены. Каким путем они доставлялись в Момбасу, мне неизвестно.

— Самолет вылетает из Момбасы, оговаривается время "Ч"...

— Да, время вылета, подлета — все оговаривается. Это все происходило днем. Мы корректировали действия с поправкой на ветер и волнение моря. Договорились, что самолет делает два круга над судном. Первый пристрелочный — весь экипаж должен стоять на палубе, чтобы показать — люди живы и целы. 19 человек. Я — на мостике. Оговаривалось даже расстояние между членами экипажа.

— Какое?

— Между каждым 50 см, между шеренгами — 2 метра. Чтобы лучше различить с высоты.

— Какая высота?

— Меньше 100 метров.

— И что потом?

— Учитывая, что топливо было на исходе, самолет сделал один круг, а не два. Убедились, что люди живы-здоровы, и на полукруге в течение 5 секунд произвели сброс денег двумя контейнерами.

— Что они собой представляли?

— Большие сумки наподобие спортивных, содержимое которых защищено от воды многослойной лентой типа скотча. Пираты на лодках их забрали.

— Задача не ставилась сбросить контейнеры на палубу?

— Нет, это довольно сложно. Сбрасывали в море, метрах в 200 от судна.

— А утонули бы?

— Ну что же — ждали бы опять...

— Долго пересчитывали?

— Мы думали, до вечера справятся. У нас как раз еле-еле хватало дизельного топлива. И пока они не закончили, дизель-генератор работал, а ночью сидели уже без света...

— Где они считали?

— В моей каюте. Делили, писали, умножали, делили. У меня один листочек из тетради остался, весь исписанный цифрами, расчетами — я его потом кому-то на память подарил.

— Много пиратов при этом присутствовало?

— Да человек 60, наверное. Привезли буквально накануне, для физзащиты что ли. Им потом сразу трудно было покинуть "Фаину", а нам тяжело на них смотреть — вроде и деньги получили, все закончилось, а эти уроды все еще на судне. И загружались они на лодки медленно...

— Кто-нибудь предполагал, что повторится история с французским судном, когда выкуп привезли, а потом покрошили пиратов в лапшу?

— Наверное, мы бы восприняли это с большим воодушевлением. Но на момент освобождения "Фаины" в плену у пиратов находилось 14 других судов. Это обстоятельство останавливало нас и от попытки самоосвобождения — ну вырвемся мы, а что с остальными заложниками будет?

— Сложилось ли у вас впечатление, что пираты знали о грузе?

— Нет. Возможно, вези мы другой груз — процесс освобождения не был бы таким длительным. И не стреляли бы при захвате по судну из своего РПГ. Попади в трюм, где снаряды были, неизвестно, чем бы кончилось...

— А к самому грузу проявляли интерес?

— Еще какой! Открывали ящики — искали стрелковое оружие. И меня пытали — где автоматы? Я говорю — стрелкового оружия нет. Не верите — смотрите документы... Пираты очень расстроились, что автоматов не оказалось. Именно они, а не танки, для них были важнее.

— Рассматривался ли вариант разгрузки "Фаины" у берегов Сомали?

— Рассматривался вариант уничтожения груза путем выгрузки его прямо в море.

— Как это?

— На протяжении примерно двух месяцев не объявлялся грузоотправитель. По документам мне было известно, что это госструктура — не то "Укртяжмаш", не то "Укроборонэкспорт" ("Укрспецэкспорт". — Авт.), но официально она не объявлялась...

— Отчего?

— Трудно судить. Мы ведь выступали как грузоперевозчик. Наша задача — доставить груз из одного пункта в другой. А пиратов интересовало, кто владелец. Кения отказалась, заявив, что не имеет отношения к этому грузу.

— Вы же сказали, что получатель — минобороны Кении.

— Пока груз не получен, он — собственность грузоотправителя.

— На каком удалении от вас находился американский эсминец?

— Примерно в двух милях. Лишь дважды подходил ближе — когда фотографировали наш экипаж, дабы убедиться, что все живы.

— Американцы передавали еду, питьевую воду?

— Лекарства — да, а питьевую воду в пластиковых бутылках привозили пираты. Хватило бы и нашей, но один из них забыл закрыть кран и за ночь вытекло 16 тонн воды... Да что с них взять... Раздерибанили каюты, все вверх дном перевернули — деньги искали...

— Личные вещи, нательные крестики, цепочки забрали?

— Что не успели спрятать — да. Кое-что потом вернули.

— У вас тоже крестик был?

— Я его дома, на даче оставил. Теперь думаю: это был знак...

— Первую передачу — топливо, продукты — вам в складчину Нина Карпачева собирала. Вы знали об этом?

— Нет. Пираты нам не говорили. Они это себе приписывали, в благодетелей играли. Это уже потом от сотрудников украинского посольства мы узнали, что омбудсмен деньги перечисляла. Но доходили нам от этих денег жалкие крохи — львиную долю забирали пираты.

— Но не обижали вас?

— Они и сами удивлялись этим отношениям. Говорили, что заложников с других судов били, связывали... К нам такого не было...

— Можете что-то характерное вспомнить?

— Ну вот протягивает тебе пират мясо из грязных рук — можно ведь и отказать. А ты, преодолевая брезгливость, ешь. Я и ребятам говорил — не отворачивайтесь, хоть попробуйте, ничего страшного... Пираты и лепешками стали нас угощать. Называются мухо — мука, вода, немного масла. Варят бульон из кусочков козлиного мяса, добавляют картошки, гороха, очень жирный получается, надо горячим кушать, макают туда лепешку и едят, причем только корочку...

— О вашей "Фаине" сочинили анекдот: после освобождения экипаж ждало новое испытание — в "Борисполе" его встречал украинский президент... Эта помпезная встреча не напомнила выражение о том, что поражение всегда сирота, зато у победы много отцов?

— Я хорошо запомнил то, что сказал Виктор Ющенко. Он попросил предоставить список всех отличившихся в этом рейсе. Ответил, что не могу выделить кого-то отдельно. Есть судовая роль — по ней могу представить каждого. Но запросов пока не поступало.

— Это чтобы наградить орденами-медалями?

— Наверное. Или просто распределить в разные лечебно-оздоровительные учреждения. А первые награды мы с вдовой Владимира Колобкова получили от вашего омбудсмена в Ленинграде. Куда она приезжала на похороны капитана.

— Члены экипажа не прилетели вроде бы не знали точной даты похорон.

— Люди не сумели приехать — у каждого были какие-то проблемы, трудности. Но мы собрали деньги Елене Колобковой и еще купили венок от всей команды, который лег к Володиной могиле.

— Чем вы все это время занимались после возвращения? Отсыпались, пытались все забыть, пили горькую?

— До сих пор плохо сплю... Пить не пью, но есть мечта — в баньке попариться...

— Спецслужбы не замучили вас расспросами?

— Не очень. Но я их понимаю. То, что мы пережили, очень важно и для будущего. Наше судно ведь не первое и, наверное, не последнее, захваченное пиратами...

— Можно ли говорить, что захват судов и экипажей — дело рук широко разветвленной и прекрасно организованной международной мафии, имеющей своих людей где-угодно и в самых разных властных структурах?

— Вполне возможно.

— А где ее мозговой центр?

— Только не в Сомали. Там только исполнители. Центр в каких-то третьих странах, откуда осуществляется управление и координация этой деятельности.

— Когда снова в море?

— Как призовут... Рано пока об этом говорить, но... Думаю, мне еще выпадет возможность отправиться туда же, в Сомали, чтобы взглянуть в лица этих пиратов. Но — в последний раз. Чтобы больше никому не угрожали. Хочу сатисфакции. И есть люди, готовые пойти вместе со мной...

— Вот как! Мы разговаривали с представителями украинских спецслужб насчет применения силового варианта. Они были готовы к нему. Но опасались жертв.

— Жертвы в таких случаях неизбежны. Без них не обойтись.

— Получается, вы сознательно готовы идти на риск?

— Мы пойдем туда. И я уверен, пойдем подготовленными, чтобы услуги людей, готовых нас освобождать. не понадобились, и чтобы мы опасный район прошли спокойно. А попытка захвата будет последней. И давайте на этом поставим многоточие...

— Несколько слов об экипаже — как он себя вел, кто сломался, кто выстоял?

— Никто не сломался. Люди вели себя достойно. Конечно, свой отпечаток нахождение в замкнутом пространстве наложило. Сказались и стрессы, и малоподвижный образ жизни. Психологическое состояние людей было тяжелым, и их можно понять. Была и еще одна проблема — курение. Особо трудно было тем, кто не страдает этой вредной привычкой. Тут сполна проявился эгоизм курильщиков. Надеюсь, они это осознали...

— В последнее время кенийская пресса вновь подняла тему назначения груза "Фаины" якобы для Судана. Как думаете, эти выступления кем-то умышленно подогреваются или же журналисты ищут сенсации?

— Вполне вероятно, и то, и другое. Т-72 М для Африки — очень современное оружие. Там ведь до сих пор используют Т-55. А это совсем другая техника. На порядок выше. 33 танка — это сила. А еще "Грады", другое вооружение — сокрушат кого-угодно.

— Какие советы опытный моряк дал бы тем, кто только собирается выйти в море?

— Убедиться, что в районе боевых действий судно будет защищено. Конечно, это зависит от капитана судовладельца, грузоотправителя, но убедиться нужно обязательно. И еще хорошо бы добиться охраны судна.

— Нам в "Укрспецэкспорте" пояснили: если судно без охраны, оно гражданское, даже с грузом военной техники и вооружений, а если с охраной — уже военное.

— Ну и что? Назовите его военным. Главное — сохранить в целости экипаж, судно и груз. И что мешает Совету безопасности ООН принять резолюции, гарантирующие беспрепятственное судоходство даже в рискованных районах?

— Не принимает же...

— Значит, кому-то выгодно...

Редакция "Сегодня" благодарит омбудсмена Нину Карпачеву за содействие в подготовке интервью.

ЮЖНОСУДАНСКИЙ "СЛЕД" И ОТКРОВЕНИЯ ИНДАБУРА

В октябре прошлого года возникла версия о том, что украинские танки могли предназначаться для Южного Судана — документы об этом якобы оказались в распоряжении Би-би-си.

Копия грузовой декларации, сообщалось в одном из выпусков Всемирной службы Би-би-си, свидетельствует, что контракт на поставку техники был заключен министерством обороны Кении от лица правительства Южного Судана. В соответствии с этим документом кенийское военное ведомство является лишь получателем груза. Контрактные номера танков, гранатометов, зенитных установок содержали код GOSS, по мнению военных экспертов, обычно используемый как сокращение от английского Government of South Sudan (правительство Южного Судана). Фактически тот же маршрут указал в интервью "Ньюсвик" один из главарей пиратов Шамун Индабур: "Мы заставили капитана показать нам бумаги, и поняли, что груз должны были доставить в Южный Судан".

Также эксперты указывали, что по соглашению с США Кения имеет право покупать оружие у третьих стран только с разрешения американцев, причем информация об этом должна быть размещена в прессе сразу после заключения сделки. В тоже время, как мы уже писали, для кенийских СМИ вообще стало открытием, что их страна покупает оружие у Украины. То есть, нигде об этом информация не проходила.

Впрочем, сомнения о грузополучателе неоднократно опровергали украинские власти, в том числе руководители СВР, МО, МИД. А оборонное ведомство Кении даже пригласило журналистов через пару месяцев осветить учения, где будут задействованы новые Т-72, системы залпового огня "Град", зенитные установки, прибывшие на "Фаине". "Оружие и боеприпасы проданы Кении, деньги уплачены, груз туда доставлен и принят, обсуждать нечего, дискуссия закрыта" — заверил "Сегодня" пресс-секретарь главы СВР Александр Скрыпник. Однако слухи не утихают по сегодняшний день...

На наш вопрос о грузополучателе, указанном в документах при отходе из Николаева, Виктор Никольский, высказался однозначно: "Министерство обороны Кении, порт Момбаса. Ни Южного Судана, и никаких других стран, это совершенно точно".

ЛУЧШЕ МОРЯ ЛИШЬ МОРЕ

Никольский Виктор Анатольович родился: 25.03.1947 г. в г. Ленинграде. Его родители пережили блокаду. Стал первым моряком в роду. Закончил радиотехнический факультет мореходного училища и судоводительский — училища имени адмирала Макарова, а также Санкт-Петербургский госуниверситет водных коммуникаций. Считает, что лучше моря может быть только море. Переименование города в Питер не приемлет и продолжает называть его Ленинградом.