Аркадий Филатов не учился на журналиста и писателя, он получил профессию техническую, стал физиком и даже умудрился поработать по специальности, но сегодня клянется, что не вспомнит ни одной теоремы, разве что закон Ома. В один момент Филатов бросил физику и ушел в газету, потом началась сценарная работа на "Мосфильме" и в Голливуде (сценарии к
"Послушай, не идет ли дождь", "Дом на набережной" по одноименному роману Юрия Трифонова, "Великий самоед"). В свои 70 писатель и сценарист Аркадий Филатов по-прежнему пишет для российского телевидения.
В небольшой квартире Филатова на Данилевского "клубились" сотни известных людей. "С Левой Дуровым, например, я познакомился, когда тот был неизвестным актером и сыграл в кино всего лишь небольшую роль троллейбусного хулигана, — вспоминает Филатов. — Потом он приезжал в Харьков, был в гостях, мы гуляли с ним по городу. Был у меня и народный артист Валера Ивченко, получивший Госпремию за Бориса Годунова. А с Борей Штоколовым, известным бас-певцом, мы так орали песни, что собрался чуть ли не весь подъезд. Не раз бывал в гостях, еще начинающим актером, Алексей Петренко. Заглядывал сюда и друг юности Лесь Сердюк. Харьковские артисты и писатели дневали и ночевали в моей квартире. Роберт Третьяков и Борис Чичибабин, Леня Тарабаринов. Да разве всех перечислишь"...
ЗОЩЕНКО ПРЕВРАТИЛСЯ В СТАРИКА
В домашней библиотеке среди сотен книг — томики Зощенко и Булгакова. Для харьковчанина это книги не просто классиков русской и мировой литературы. "Мой отец дружил с Зощенко. Они случайно разговорились на Московском вокзале в Ленинграде. Отец ждал своего старого приятеля за столиком в кафе вокзала. Пока тот опаздывал, он взял себе что-то выпить "горячего" и разговорился с незнакомым человеком. Когда же подоспел друг, незнакомец раскланялся и скрылся. Товарищ отца лишь удивился: "А откуда ты знаешь Зощенко?" Отец сам был удивлен, он не спрашивал у случайного знакомого имени, но уже в то время зачитывался рассказами Зощенко. Это имя было на слуху. Через некоторое время судьба свела их снова, они встретились на улице, разговорились и уже после этого стали общаться, переписываться, но около сорока писем после визита определенных органов в квартиру письма бесследно пропали... Тогда же в Ленинграде отец взял меня совсем маленького с собой в гости к Зощенко. Оказалось, у него в гостях молодой драматург, никому неизвестный в то время Михаил Булгаков. Отец мне после рассказывал, что сам Булгаков меня няньчил. Он подержал меня на руках, поколыхал, посюсюкал и удалился. А с Зощенко я встретился еще раз позже, в Харькове на вокзале, мне было 14 лет. Тогда на вокзале его никто не узнал, после знаменитых постановлений в журналах "Звезда" и "Ленинград" (это были постановления по Ахматовой, Зощенко и Шостакович как по антисоветчикам и врагам народа). Он осунулся и за год из черноволосого красавца превратился в седого старика".
Как ни странно, но имея такие знакомства, Аркадий Филатов не мечтал быть писателем. Он собрался поступать по совету отца в военное училище, но не учел, что может подвести здоровье — специалисты забраковали зрение. Тогда пришлось все переиграть, и отец помог поступить на модную в те времена специальность — ядерную физику. "Писал стихи сотнями. Кажется, тяга рифмовать у меня была с детства — моя мама утверждала, что уже где-то в один год я срифмовал звезду... А в шестидесятых я активно участвовал в литературных вечерах — тогда это было на пике популярности. Помню один раз, когда мы с Борей Чичибабиным не могли пробраться сквозь толпу на собственное выступление". 
ПОДОБРАЛО КИНО Потом Филатова подобрало кино, судьба свела с московским режиссером Аркадием Кордоном, который готовил историю о немецком художнике Тыко Вылка, который вырос на крайнем Севере, сейчас его картины выставлены в Лувре. Он приехал к автору истории Казакову и предложил снять по его произведению фильм. Тот согласился. Вот тогда Аркадий и обратился ко мне с предложением приехать в Москву и попробовать написать сценарий. "Особых денег, — сказал он, — не обещаю. Но кормить буду так, что с голоду не умрешь". Съемки фильма проходили на Новой Земле, на Чукотке и Камчатке. Роль Тыко Вылка сыграл гениальный казахский актер Нуржуман Ихтынбаев.
"Великий самоед" вышел на экраны в 1981-м и сразу же был удостоен первой премии Московского фестиваля, получил главный приз международного кинофестиваля в Маниле. Но создатели кино узнали об этой награде, только увидев кубок в кабинете начальства. После этого Филатов остался в штате на "Мосфильме". "Я получил предложение от Голливуда. Они хотели экранизировать у себя мой сценарий и хорошо заплатили. Получился 14-серийный телевизионный фильм "Я догоню" от "Коламбии пикчерз". Афганистан, американская журналистка в "горячей" точке находит маленького мальчика и решает отдать местным жителям, но ребенка никто не берет. А для нее он тоже обуза. Ведь она приехала работать, а не заниматься воспитанием мальчишки. В конце концов, журналистка и сама не прочь усыновить его. Первоначально мой вариант назывался "Мама", но американцы решили иначе".
КУЛЬТУРНЫХ ПОЭТОВ НЕТ
"У нас не умеют писать стихи, даже очень хорошие поэты. Они не отличают ямба от анапеста и т.д. Они не знают грамматики стиха. Они не знают что такое цезура, которая не есть пауза. Не знают, что такое опускать строчку. Это называется бескультурье. Не надо думать, что это бескультурье родилось у нас с распадом Советского Союза или пришло вместе с советской властью. Бескультурье началось у нас где-то в начале 20-го века. Началось с Брюсова, который ямбами и хореями занимался, кстати, вбивая их в стихи. Но при всем уважении к Брюсову он делал это молотком. Вот если составить словарь языка Пушкина, то это будет пятитомник. Пять толстых томов, у Маяковского — только 1 том, да и тот тонкий. Это от бескультурья. И это бескультурье в ограниченном словарном запасе. В то время один человек следовал музыке — Иван Бунин. Сегодня у нас нет ни одного по-настоящему культурного поэта. Местами культурны все".
БЕЗ ЧИЧИБАБИНА БЫЛ БЫ ДРУГИМ ЧЕЛОВЕКОМ
"Боря Чичибабин — это мой друг и мой враг, это мой учитель. Потому что к нему я пришел птенцом — задиристым и хулиганистым. Может быть, это ему понравилось, и он оставил меня возле себя с первого раза, хотя многих изгонял. Он не всегда был мной доволен. Он отсидел к тому времени в лагерях, был взрослый человек и состоявшийся поэт. А я непонятно кто — то ли поэт, то ли физик. Учился на мехмате, стишки пописывал. Он научил меня писать стихи, хотя не отдавал себе даже отчета. У него я учился рифме, ритму, маргинальности. Он считал себя социалистическим реалистом, но был маргинален, как Бог знает кто. Вообще, большой поэт. Но я никогда не назову его великим поэтом. Не дорос до великого поэта. Да, это мой учитель. Но что касается нашей вражды и дружбы, то это очень интимная вещь. Скажу одно: он был нецельный человек. Он мог быть цельным человеком на протяжении двух часов вечера, а в жизни своей был нецельным человеком. Я не знаю, может быть это генотип такой. Избави Бог, я не намекаю на его метания. Он был человеком нецельным. Я люблю его бесконечно и бесконечно благодарен Боре. Я думаю, что был бы совершенно другим, если б я не встретился с ним".
Роман Одарюк
Главные темы