Шесть раритетных машин — "Мерседес"-170, ГАЗ-67, "Виллис", два грузовика времен Великой Отечественной, зенитку и немецкий мотоцикл М-72 — привезли во Львов на двух огромных трейлерах. Техклуб "СамоходЪ" отобрал у львовских коллекционеров хлеб, признается президент клуба Александр Осетров: Львов — город киношный, там коллекционеры "живут" съемками фильмов.
Пригласить в кадр харьковские машины прибалтийского режиссера Марюса Вайсберга надоумили коллеги по цеху: ранее наши автомобили успели засветиться в 5 кинолентах, в том числе и в сериале "Ликвидация". "Автомобили в приличном состоянии, мы их не на веревочке притянули, они сами ездят. Не секрет, что на съемочные площадки часто привозят автомобили "не на ходу", а когда их тянут за трос, с машин сыплются запчасти". За рулем во всех кадрах были реставраторы из Харькова: Александр Осетров, Егор Решетников и Евгений Миронцов.
БЕЗ ОБУВИ И ЭМБЛЕМ В первый же день на съемочной площадке выяснилось, что одежду для харьковчан найти сложновато. "Нужно снимать гитлеровца на мотоцикле, а на нашего Егора Решетникова (он высокий, размер ноги — 47) костюмы, которые привезли с польских фабрик, малы. Хуже всего дела обстояли с обувью. Поэтому в первые дни съемок Егор ездил на мотоцикле в костюме и сандалиях, операторы не брали его ноги крупным планом. А потом мы обошли все рынки и нашли ему берцы. Получилось вполне правдоподобно", — смеется Александр.
К встрече с раритетным автомобилям на улицах города львовяне тоже не всегда были готовы. "Как-то утром, часа в четрые, мы возвращались со съемок на черном "Мерседесе". Так устали, что даже сил переодеться не было, поехали в гостиницу в эсесовской форме. Ползли по улицам с черепашьей скоростью: в машине забарахлил топливный бак. Мы с Женей Миронцовым сидим в машине, я держу на руках баклажку с бензином, из которой топливо тянется в мотор, а Александр Осетров в форме немецкого офицера примостился на подножке машины. Утро, черный "Мерседес", эсесовцы — львовяне были в шоке", — смеется Егор Решетников.
На бывшем стекольном заводе, где снимали часть сюжета, часто устраивали взрывы, здесь же хранили харьковский раритет. "Все было под охраной, но в одну из ночей кто-то открутил "родные" эмблемы на "Мерседесе" и "Виллисе". Без них машина стала какая-то не такая, значок должен был засветиться в следующем кадре", — вспоминает Осетров. Поиски эмблем длились три дня, все с ног сбились. Потом махнули рукой и заказали на польском заводе новые. Как только привезли из Польши, нашлись "родные".
СЕМЕНОВИЧ, КАК В МАТРИЦЕ Работать со звездами — Гальцевым, Олейниковым, Стояновым, Галустяном, Семенович, Чеховой, Собчак и Тимати — труда не составило. Артисты воспринимали нас как членов большой команды, вспоминает Егор Решетников. "Была в фильме сцена с ГАИ. Мы сидим с Женей в мотоцикле, подъезжает машина со шпионом Осечкиным-Шуренбергом. И чтобы мы в кадре просто так не торчали, режиссер велел играть в "Камень, ножницы, бумага" на щелбаны. Вначале выигрывал я, но режиссер говорит: так не годится, Женя старше по званию — пусть он и выигрывает. Я в каске был, уже на третьем дубле Женя взмолился: хватит, руки болят".
"Аня Семенович — настоящая спортсменка, все сама делала на съемках, ничего не боялась", — вспоминает Егор. В одной из сцен она должна была драться в полете, как в "Матрице". Все долго решали, какую же ей страховку сделать — парашютную или корсетную. "Семенович говорит: мне в парашютной неудобно. Каскадер вежливо постарался ей объяснить, что корсет с таким пышным бюстом не пойдет... Потом не выдержал и выдал: "Аня, ты понимаешь, если мы тебе корсет затянем, тебе же будет в груди больно". Семенович не растерялась: "А вы думаете, мне на животе спать не больно?" — вспоминает Решетников.
Главные темы