ПОКА СМЕРТНЫЙ ПРИГОВОР В СИЛЕ, ШПИОН ДОМОЙ НЕ ВЕРНЕТСЯ...

Виктору Суворову (Владимиру Резуну) -- писателю, почетному академику, доктору и профессору нескольких университетов -- сегодня посвящены десятки монографий, статей, интервью.

Начиная с 1978 года он считался изменником как в России, так и в Украине, и жил в Лондоне под дамокловым мечом смертной казни. И только в этом году в России было публично заявлено, что такого приговора разведчику Резуну нет.

...Но мало кто знает, что мама Виктора Суворова, Вера Спиридоновна Резун, и его родной брат Александр живут в Черкассах. Этот разговор произошел в их маленькой, чистенькой квартире, где стены украшены фотографиями мужа, сыновей и внуков, а покой охраняет премилое существо -- собака Пальма. Символично, что в соседнем доме разместился местный "Клуб аквариумистов", -- любителей, впрочем, золотых рыбок, а не поклонников страшноватого "Аквариума"...

"ТВОЙ БРАТ -- ПРЕДАТЕЛЬ РОДИНЫ!"

-- Вера Спиридоновна, расскажите, как вы узнали о том, что Володя "ушел"?

В.Р. -- Это было в конце июня 1978 года. К тому времени он уже пять лет служил в Женеве, в Швейцарии. Сначала "товарищи" приехали на работу к мужу, Богдану Васильевичу, он был директором кинотеатра. Захватив его, на белой "Волге" отправились к нам домой. Богдан зашел и говорит: "Собирайся, нас приглашают в "Высокий дом". "Что случилось?" "Там тебе объяснят". У меня никакого предчувствия не было, а муж "животом" чуял накануне -- беда будет. Приехали мы в этот "Дом", где с нами более двух часов беседовал полковник госбезопасности. Все вопросы сводились к одному: "Где ваш сын?" "Как где -- в Женеве!" "Его там нет..." Знаете, мы с Богданом Васильевичем познакомились на фронте, прожили 52 года и я никогда не видела, чтобы муж плакал. А там он не удержал слезу...

А.Р. -- Я тогда служил в Армении -- замполитом дивизиона, только-только получил майора. Приезжаю из летних лагерей и сразу меня вызывают в особый отдел. Честно говоря, никакого дурного предчувствия у меня тоже не было: подумал, кто-то из моих пацанов-солдатиков проштрафился. Зашли в кабинет к начальнику. "Как дела? Как лагеря? Были ли какие-то ЧП?" "Да нет, все нормально". И вдруг он мне говорит: "А где твой брат?" "Как где? В Женеве!" "А ты точно знаешь, что он в Женеве?" "Точно." "Его там нет. Где он может быть?" "Не знаю". "Ну, чтоб ты был в курсе дела -- твой брат предатель!" До меня сначала просто не дошло: "В каком смысле предатель?!" "Он предал Родину и исчез из Женевы". Потом мы пошли к начальнику политотдела. Он мне говорит: "Богданыч, что случилось?" "Да я не знаю, товарищ полковник... Брат вот у меня предатель..." "Откуда ты знаешь?" "Подполковник сказал". "А он откуда знает?" Особист сразу ввернул: "Мне из Москвы позвонили". Я спрашиваю: "Кому мне должность сдавать? Если брат у меня предатель, то какое я имею право быть замполитом режимной части?" И тут мне начальник политотдела сказал, это я буду помнить всегда: "Знаешь, еще ничего не известно, давай не будем торопиться. Работай!". На следующий день я попытался подать ему рапорт об увольнении из Вооруженных Сил по собственному желанию, но начпо у меня его не принял. Так что, видите, свет не без добрых людей.

-- А вы сразу поверили, что брат предатель?

А.Р. -- Нет, я не поверил. И никогда не верил. Хотя мы с Вовкой и мало общались, я точно знал, что на подлость он не способен. Не потому что он мой брат... Кстати, моя жена была в это время у родителей в Черкассах. Отец сразу сказал ей: "Разводись, потому что ничего хорошего не будет -- карьера загублена". Но Лиля ответила:"А при чем тут это?"

-- Вам, Вера Спиридоновна, тоже сказали, что Володя сбежал?

1967-й год. Вся семья в сборе. Володя (стоит) -- курсант Киевского общевойскового командного училища

В.С. -- Нет, полковник из Москвы сначала заявил, что их выкрали: первыми, мол, жену с детьми, а потом и его, когда он якобы пошел выручать семью... Разговор проходил вежливо, без криков и угроз. Нас попросили написать письма на Володино имя. Я, конечно, как мать, написала, чтобы он возвращался. На следующий день мы поехали на дачу и сожгли там все письма из-за рубежа и книги Солженицына, в том числе и "Архипелаг ГУЛАГ".

-- Интересно, откуда у вас в 78-м году был "Архипелаг"?

В.Р. -- Володя, приехав в том году в отпуск, привез книги Булганина и Солженицына из Женевы. Булганин у нас остался до сих пор...

"НАВЕРХУ -- БАНДИТЫ, ВНИЗУ -- ШПАНА"

-- В некоторых интервью Владимир Резун говорит о том, что первые сомнения в справедливости Системы заронил в его душу отец...

В.Р. -- Богдан Васильевич очень много читал и мышление у него было аналитическое. И Володя, и я запомнили его рассказ о том, как он в 8-м классе поступил в комсомол и в приподнятом настроении пришел домой. Но отец, колхозный кузнец, остудил его пыл: " То, что ты поступил в комсомол -- это хорошо. Но знай, что там наверху бандиты, а здесь внизу -- шпана". Это было перед войной, в 39-м году. А я в это время работала на Дальнем Востоке в РайчихЛаге (лагерь в городке Райчихинск. -- Авт.) медсестрой в лазарете.

-- В те годы вы, наверное, часто встречали там политзаключенных. Не задумывались о несправедливости их участи?

В.Р. -- Лагерь был пересыльный, заключенные долго не задерживались. Там, в нашем лазарете, я видела врачей из Москвы, Ленинграда... Запомнилась врач по фамилии Гринько, муж которой был министром финансов: она была сослана как член семьи врага народа. Что касается каких-то сомнений, то я ведь была молоденькая и не думала на эту тему. Хотя сейчас понимаю и признаю, что несправедливо осужденных было очень много. Помню, как-то раз возразила начальнику лагерного лазарета, так он у меня сразу спросил:"Ты что, хочешь на нары? У нас это быстро."

-- Если вернуться к теме взаимоотношений отца и сына, то Богдан Васильевич, судя по воспоминаниям Володи, оказал на него огромное влияние?

В.Р. -- Они очень много разговаривали, когда Вова приезжал в 9-10 классах из Суворовского училища. Всегда говорили мне: " Мать, иди отдыхай, а мы еще посидим..." А когда он уже поступил в Академию Советской Армии в Москве (Спецакадемия. -- Авт.), у них этих общих разговоров сильно поубавилось. Володя стал очень замкнутым... До того он служил лейтенантом в Черновцах и оттуда не раз нам писал, что какой-то полковник приезжает, разговаривает с ним, утверждает, что, дескать, хорошо знает нас, родителей...

-- Как вы думаете, до поступления в Академию Владимир уже работал в разведке?

В.Р. -- Чего не знаю, того не знаю -- врать не буду.

СПРАВКА "СЕГОДНЯ"
Из интервью Виктора Суворова: " В 22 года я попал в номенклатуру ЦК КПСС. И это рекорд. Сын Сталина попал туда только в 27. А в 22 -- такого не было никогда. Я был тогда старшим лейтенантом."

"С ОБЫСКОМ К НАМ ПРИШЛИ ТОЛЬКО ЧЕРЕЗ ГОД..."

-- Когда вы впервые увидели свою невестку Татьяну Корж?

В.Р. -- В 71-м году, когда сын поступил в Академию. Туда ведь холостяков не принимали. Он женился в Куйбышеве, куда его послали на год перед поступлением в Академию. Вот Татьяна на фотографии... А тогда я посмотрела на нее: ну, ребенок совсем! Худенькая, маленькая, высокая, -- как березка...

СПРАВКА "СЕГОДНЯ"
На вопрос Александра Ткаченко в программе "Лица мира" о жене Виктор Суворов ответил: "Мы с ней живем уже 27 лет. Она разведчица, как и я. Ей было 19 лет, когда она вступила на эту стезю, и 26, когда я увел ее сюда".

-- А как Володя представил вам супругу -- профессию, чем занимается?

В.Р -- Она была машинисткой в штабе округа, он там ее и присмотрел. Ну такая же девочка была, такое дите! Таня мне очень понравилась. Для меня обе невестки -- как дочки.

-- Вера Спиридоновна, а что было потом: часто ли после "ухода" Володи вас вызывали в КГБ, велась ли какая-то "работа" с родителями "предателя"?

В.Р. -- Мужа вызывали еще несколько раз в течение года. Меня же перестали дергать после того, как однажды во время такой беседы мне стало плохо. Я сказала следователю: "Когда-нибудь останусь здесь у вас навсегда". И меня больше не трогали. А через год пришли с обыском в квартиру. Это была целая история. Приехали сразу пять человек из понятно какого учреждения и начали что-то искать. Я спрашиваю: "Что вы ищете?" Один из них отвечает: "Золото, валюту, меха..." "Напрасно стараетесь, -- говорю, -- ничего этого у нас нет". (Радостно смеется) И правда, из мехов у меня была только скромная норка на пальто. Я, правда, сама им все открыла: смотрите, что найдете -- ваше.

-- Известно, что членами партии были и Богдан Васильевич, и старший брат Саша. Не было попыток исключить их из КПСС?

В.Р. -- Знаете, никаких репрессий не было. Мужа не только не исключили из партии, но даже оставили на прежней должности. Первый секретарь обкома сказал ему: " Иди и работай".

1996-й год. Владимир Резун в Париже

...Но через год вызвали моего супруга в Москву и предложили ему поехать в Англию -- в то время чекисты уже подозревали, что Володя живет в Лондоне. Конечно, муж сразу согласился: он был готов ехать хоть к черту в зубы, лишь бы встретиться с сыном. Три недели Богдан Васильевич жил в Москве, ждал визу (причем "выбивал" ее себе сам). Хотя англичане сказали ему: "Сына вы все равно не увидите". В Лондоне он пробыл 17 дней (все время ходил в английский МИД), требовал встречи с сыном, но они так и не встретились. Володя передавал ему письма, а у мужа их сразу отбирали (он даже не успевал их прочитать) и отправляли в Москву. Богдану Васильевичу объясняли, что сын не хочет с ним встречаться... Впоследствии Володя скажет отцу: "Я не мог тогда посмотреть тебе в глаза...."

А.Р. -- Меня тоже дергали очень долго. Вызывает, допустим, начальник особого отдела: "Ты должен поехать в Одессу!" "Что мне там делать?" "Мы знаем, что твой брат где-то в Англии и надо Родине помочь. Тебя встретят, выведут на конкретных товарищей. Поговоришь с одним из них: он на каникулы уезжает в Англию и, по твоей просьбе, сможет что-то разузнать о брате". А в Одессе в то время было несколько училищ, где готовили ребят-"интернационалистов" -- из Африки, Латинской Америки... В Одессу я ездил не единожды... И каждый раз должен был докладывать, что брата не нашли.

"ОБ ЭТОЙ ТЕМНОЙ ИСТОРИИ И СЕЙЧАС ГОВОРИТЬ НЕ ХОЧУ"

-- А когда вы вообще впервые получили от него какую-то весточку?

В.Р. -- Это было через 13 лет после его "ухода". Хотя потом узнали, что Володя писал регулярно. Но мы, конечно, ничего не получали. А в 91-м пришло письмо в пять строк: "Дорогие папа и мама, если вы живы -- откликнитесь по такому-то адресу". Письмо я нашла в почтовом ящике и чуть не упала там же... Богдан Васильевич в это время лежал в больнице с инфарктом... Вот сейчас говорю вам, и переживаю, как тогда... Я пошла к мужу в больницу, а у него настроение -- хуже вчерашнего. Говорю: "Я принесла тебе хорошую весть!" И показываю конверт... А он как увидел почерк сына, так сразу махнул рукой, чтобы я ушла и оставила его наедине с этими строчками. Мы сразу же ответили и через месяц пришло уже подробное письмо. Так началась наша регулярная переписка. А в 92-м мы получили от Володи приглашение и поехали в гости в Лондон. Вышли в аэропорту в зал для встречающих и увидели его -- сияющего, смеющегося, с огромным букетом роз... В тот же наш приезд Володя подарил нам свою книгу "Аквариум". Сначала даже и не верилось, что у него такой талант. Хотя... (смеется), фантазер он большой! Он и в детстве сочинять был горазд -- так приукрашивал сказки, что все диву давались. Между прочим, из книги я впервые узнала о том, что Володя приговорен к расстрелу за измену Родине.

-- Сколько в "Аквариуме" процентов правды -- того, что он лично пережил, и сколько литературных фантазий?

В.Р. -- Многое -- из его жизни, хотя не все. Ну вот, например, в последней сцене он пишет, что ушел один. А ведь на самом деле ушел вместе с семьей.

А.Р. -- Там есть некоторые "допущения". Например, Володя никогда не торговал арбузами. Это отец торговал и рассказывал ему об этом. И еще одно: он никогда не командовал танковой ротой, а служил в Черновцах в мотострелковой части. Но танки -- это его любовь с детства.

-- Когда вы встретились, он объяснил почему "ушел"?

В.Р. -- Он мне только сказал: "Мамочка, у меня просто не было другого выхода".

А.Р. -- Отцу он тоже ничего не сказал. Обронил лишь: "Батя, это настолько темная история, что я об этом даже сейчас не хочу говорить..."

СПРАВКА "СЕГОДНЯ"
Поначалу Виктор Суворов в многочисленных интервью причиной побега называл приход нового шефа резидентуры Бориса Александрова (брата помощника и советника Леонида Брежнева), -- карьериста и дилетанта, за ошибки которого он должен был отвечать лично. Позже Суворов скажет : "Я знал, что система скоро рухнет. И мне хотелось рассказать правду -- написать главную книгу своей жизни "Ледокол".

-- После смерти Богдана Васильевича сын вам не предлагал переехать к нему в Англию?

В.Р. -- О смерти отца он узнал на второй день после погребения. Позвонил, а я ему говорю: "Вчера мы похоронили отца". Володя долго молчал, а потом только сказал: "Мама, держись". Перезвонил уже на второй день: " Мама, если хочешь к нам в Лондон -- никаких препятствий не будет". Но я ему ответила: "Сынок, в гости я к вам приеду, а жить буду здесь. Там, где лежит отец, и мне место найдется".

"ЛЮДИ, КОТОРЫЕ ВЫНОСИЛИ ПРИГОВОР, ОСТАЛИСЬ"

-- Простили ли вы Володю, простил ли его отец?

В.Р. -- Отец сначала возмущался, но это продолжалось до тех пор, пока он не начал читать его произведения. У Володи кабинет в Лондоне, как вся наша квартира. Там хранится огромный архив. Отец всегда говорил: эх, если бы мне хотя бы три месяца здесь пожить, я бы все это прочитал, изучил...А я считаю, что Володя поступил правильно: никто не должен отдавать свою жизнь или жизнь своих родных за чьи-то ошибки. Зачем это? Это было бы противоестественно.

СПРАВКА "СЕГОДНЯ"
Из интервью Владимира Резуна: "Понимаю, что поставил тогда под удар свою семью. Я просил у них прощения, хотя понимал, что такое простить трудно... А перед народом Украины совесть моя чиста: я не рубил саперными лопатками украинский, армянский или какой-нибудь другой народ."

А.Р. -- Знаете, за годы службы я неофициально общался с разными людьми, в том числе и из ГРУ. Поэтому могу вам сказать: все, что Володя написал, -- правда. Такова была система. Еще когда мы не читали его книг, брат рассказывал нам о них в письмах. Отца поразило его утверждение, что не Гитлер напал на нас, а мы готовились напасть на Германию. Батя ему тут же ответил: "Ты что, с ума там сошел, в своем Лондоне?!" Отец ведь воевал с 23 июня: они из-под Киева шли к западной границе. И Вова написал ему: "А куда ж ты, батя, шел в свое время?". Когда Володя начал присылать первые главы из "Ледокола", где цитировались высказывания видных военачальников (а эти мемуары были в библиотеке отца!), вот тогда он и начал все сопоставлять. А уж когда полностью прочел -- тогда понял, что Вова был прав. Брат, между прочим, во всех своих интервью так и говорит: "Ребята, я же ничего нового не открыл, все бралось из открытых источников". Он очень сильный аналитик: до него ведь эти мемуары читали тысячи людей. Думаю, и сбежал он потому, что понял бессмысленность этой системы.

-- Саша, вы хотели бы увидеться с братом?

А.Р.-- А как вы думаете? Мы с братом не виделись 22 года. Тем более, что я уже "выездной". Последний раз мы встречались в 77-м году вот в этой квартире. Я приехал в отпуск часов в семь вечера, а в пять утра Володя с женой и детьми уезжал. В 93-м году местные бизнесмены пытались организовать мне поездку в Лондон, даже купили билеты. Однако Володя сказал мне: "Я очень хочу тебя увидеть, но сейчас не время". Так эта поездка и не состоялась.

-- Тем не менее Владимир Резун купил старшему брату квартиру в Черкассах...

А.Р. -- Знаете, как это было? Здесь, в Черкассах, издали шесть его книг, а рассчитались только за одну -- это и есть моя квартира стоимостью 10 тысяч долларов. Я ведь три с половиной года жил с семьей во времянке. Володя позвонил из Лондона и попросил фирму, которая издавала тогда "День М", купить мне на его гонорар квартиру.

В.Р. -- Честно говоря, недобросовестные издатели в Украине, и в Черкассах в том числе, нажились на книгах Володи предостаточно. Практически, никто ничего Володе не заплатил.

-- Ну, а сам Володя хотел бы вернуться в Украину или хотя бы приехать в гости?

В.Р. -- Они всей семьей мечтают об этом, но пока висит над ними дамоклов меч приговора, -- не приедут. Да и я им этого не позволю. Ведь люди, которые выносили сыну приговор, остались...