ДВЕ ЖИЗНИ ИННОКЕНТИЯ СМОКТУНОВСКОГО

Иннокентий Смоктуновский -- один из самых любимых наших актеров. О его прошлом ходили и ходят легенды, но подробности мало кому были известны. А ведь были времена, когда некоторые обстоятельства его происхождения и биографии могли обречь его на тюрьму, закрыть дорогу в театр...

ПЯТАЯ ГРАФА ВНУКА ССЫЛЬНОГО

Настоящая его фамилия -- Смоктунович. Он был правнуком польского еврея, сосланного в Сибирь за участие в польском восстании 1863 года. Поначалу Иннокентий Михайлович указывал в анкетах в графе национальность: "поляк". Затем, при Брежневе, он превратился почему-то в белоруса.

Иннокентий Михайлович родился 28 марта 1925 года в селе Татьяновка Томской области, а летом 29-го, в разгар коллективизации, его отец Миха Смоктунович перевез жену Анну и детей в Красноярск. В 1932 году, когда в Красноярске начался голод, Кешу и старшего брата Володю выгнали из дома. Если бы не сестра отца Надежда Петровна, неизвестно, чем бы все закончилось для них: женщина сжалилась и забрала ребятишек к себе. Она жила в районе старого базара, и Кеша целыми днями бродил среди людей и повозок, надеясь что-нибудь выпросить или просто стащить -- уж больно хотелось есть. На базаре мальчиков неоднократно избивали. После одного такого случая Иннокентию стало худо с глазами -- потом болезнь глаз будет мучить его всю жизнь.

Детство без матери, гибель отца на фронте, явное отставание в школе (Смоктуновского неоднократно оставляли на второй год) на всю жизнь оставят у него горький привкус одиночества и заставят всегда держаться в некотором отдалении от людей.

"Я ПОТЕРЯЛ СОН, А ПРИ ВИДЕ ПИЩИ МЕНЯ РВАЛО..."

Иннокентия мобилизовали в феврале 1943 года и командировали сначала в Киев, в военно-пехотное училище, а потом, в августе, отправили на фронт -- в 212-й мотострелковый полк 75-й гвардейской дивизии. Он попал в самое пекло -- на Курскую дугу. То, что он не погиб в первые дни на передовой, было чистой случайностью: "После того как нас, молодых, неопытных сержантов, отправили из Сибири на пополнение гвардейской дивизии, нас, только подошедших к фронту, жестоко разбомбили и расстреляли в упор с каких-то "фокке-вульфов". После той первой встречи с фашистами, видя некоторых своих товарищей уже мертвыми, я стал мучительно тосковать, потерял сон, при виде пищи меня рвало, выворачивало. Единственное, что я мог, -- это только пить. И это продолжалось долго, дней 8--9... У двух других началась эпилепсия, и их колотило так, что я по сравнению с ними был просто спокойный, мудрый мальчик..."

Потом был плен. Туда младший сержант Смоктунович попал в Украине -- на Днепровском плацдарме. Спустя годы газеты писали, что он был ранен и бежал, когда колонну пленных вели по дорогам Хмельницкой области: "Спрятался под мост, пережидая день, и вдруг увидел, как прямо на меня идет немецкий офицер, дежуривший на мосту. Но перед тем как глазами наткнуться на беглого пленника, он неожиданно поскользнулся и упал. А когда встал, то, отряхиваясь, прошел мимо и лишь потом снова стал смотреть по сторонам..." Так, дескать, он добрался до села Сухоженницы Изяславского района, где его, обессиленного, теряющего сознание, подобрала сердобольная женщина, спрятала в подполье. Когда он немножко пришел в себя и окреп, та же женщина свела его в подпольный штаб ближнего партизанского отряда. Ему помогли перейти линию фронта, а оттуда переправили в регулярную часть.

Такова была официальная версия биографии артиста вплоть до перестройки. Правда выяснилась только в последние годы жизни Иннокентия Михайловича: "К линии фронта я не шел -- это миф, "ложь во спасение", еще совсем недавно неизбежная в публикациях на военную тему". Оказывается, что прятался он в поселке Дмитровка Житомирской области и ни на какой фронт не собирался. Там, на Житомирщине, и попал в партизанский отряд...

ЗА ПОЛЯРНЫМ КРУГОМ

После войны Кеша Смоктунович и не думал о театре -- хотел поступать в лесотехнический институт, но решил, что не сдаст экзамены и только поэтому подался в драматическую студию на улице Сталина, 67, откуда его выгнали через 3 месяца -- за то, что "противопоставил себя коллективу". В чем была суть конфликта теперь не узнать, однако это очень похоже на Иннокентия Михайловича -- всегда и везде претендовать на "отдельное" существование. Как раз в этот момент и возник некий "товарищ Дучман", директор театра из Норильска. Он-то и пригласил молодого актера к себе в коллектив. Что оставалось делать "бывшему военнопленному" без кола и двора? Конечно, он согласился поехать за Полярный круг -- единственное место на земле, где его хотели видеть.

Там, в Норильске, он потеряет все зубы, заболеет цингой, чуть не умрет... В 1993 году, за год до смерти, Смоктуновский признается: он не просто уезжал, он бежал в Норильск, чтобы затеряться, запутать следы, чтобы на некоторое время о нем забыли в Москве. Среди трехсот тысяч зэков это оказалось очень просто: Норильск был единственным городом в СССР, где не было советской власти, не было исполкомов, только Политуправление Норильлага во главе с генералом Зверевым. Там он, наконец, сменил фамилию и стал Смоктуновским. В Норильске -- городе-лагере, в маленьком доме-общежитии для "ссыльных морд" началась биография великого актера.

В то время, кроме Инннокентия Михайловича, в Норильске проживало еще восемь актерских семей, в том числе и Георгий Жженов (он-то и спас Смоктуновского в Норильске, где играл тогда во 2-м Заполярном театре), княгиня Эда Юрьевна Урусова с мужем Александром Павловичем, актеры Константин Никаноров, Всеволод Лукьянов, Николай Рытьков. Кстати, Иннокентий был единственный "вольный" среди них. Так случилось, что он оказался единственным? человеком в Советском Союзе, который сам, добровольно, попросился за колючую проволоку.

Сохранилась любопытная расписка того времени: "Даю настоящую подписку Управлению Норильского комбината и Норильлага МВД в том, что нигде не буду сообщать какие бы то ни было сведения, касающиеся жизни, работ, порядков и размещения лагерей МВД, а также и в том, что не буду вступать с заключенными ни в какие частные, личные отношения. Смоктуновский Иннокентий Михайлович".

Он много играл. После cпектакля "Старые друзья" Смоктуновского впервые заметила норильская газета "За металл": "Получился спектакль одного дыхания, в котором при общем прекрасном ансамбле следует особо выделить исполнение роли Семена Горина артистом И.М.Смоктуновским..." В 1947--51 гг. он сыграл роли поручика Полевого в "Разломе", Ивана Колосова в "Любови Яровой", монаха Якова в "Заговоре обреченных".

И вдруг... увольняется из театра и на целый год уезжает в Шахтстрой, на станцию -- работать помощником начальника по АХЧ, то есть дворником. Будущий Гамлет сидит у печки, кидает в огонь кизяк и... пьет. Всегда один, перед сном. А спать валится тут же, на лавку, не раздеваясь. Утром, в шесть, за лопату. Весной 51-го он заболел цингой. Стало понятно, что на севере больше оставаться нельзя.

"НАМ ЭЛЕКТРИКИ НЕ НУЖНЫ!"

После Норильска Смоктуновский попал в театр Грозного, затем в Махачкалу. Его не замечали.

Попробовать свои силы в Москве его уговорили актеры Леонид и Римма Марковы, увидевшие его в спектаклях в Махачкале. Молодые, красивые, удачливые, -- они приехали к родителям в отпуск и случайно забрели в местный театр. Пытаясь поступить в 7 московских театров, он прошел все круги ада. В Театре-студии киноактера, в приемной директора, Смоктуновского остановил голос секретарши: "К директору? По какому вопросу?" -- "По вопросу найма". -- "Нам электрики не нужны". -- "Я не электрик, я артист". - "Да?! А артисты тем более".

Но в конце концов его все-таки приняли, правда, взяв честное слово, что он не будет проситься в кино. Слово он держал, надо сказать, до конца жизни: если ему роль не предлагали, сам он ее никогда не просил.

В 1956 году Иннокентий Смоктуновский сыграл лейтенанта Фарбера в фильме "Солдаты", а затем князя Мышкина в БДТ у Георгия Товстоногова. Режиссер увидел его в каком-то фильме и никак не мог отделаться от впечатления, что у этого актера глаза Мышкина. Собственно, с этого и начался тот Смоктуновский, которого знают все. Премьера "Идиота" состоялась 31 декабря 1957 года.

И все же, несмотря на великолепные работы в театре, большинство знает Смоктуновского по кинемотографу. Фильмов было много, но три работы знают все. Это роли в фильмах "Берегись автомобиля!", "Девять дней одного года", "Гамлет". В первой Смоктуновский встретился с выдающимся кинорежиссером Эльдаром Рязановым, во второй и третьей -- с крупнейшими советскими кинорежиссерами Михаилом Роммом и Григорием Козинцевым. "Гамлет" Козинцева вошел в сокровищницу мирового кино. В Великобритании, на родине Шекспира, Иннокентий Смоктуновский единодушно был признан лучшим Гамлетом. После "Гамлета" он получил 12 тысяч писем.

Кстати, Смоктуновский, сыгравший Гамлета, в комедию к Рязанову на роль непонятной личности по фамилии Деточкин, не очень и рвался. Но Рязанов прилетел в Ленинград, на "Ленфильме" ему сообщили, что Смоктуновский болеет, сидит у себя на даче и никого видеть не желает. Рязанов сделал вид, что не понял намеков, и, взяв такси, отправился на дачу к Принцу Датскому. Единственное, что омрачало его дорогу, это сильный дождь и то обстоятельство, что он впопыхах не уточнил адреса дачного поселка, где "болел" Гамлет. После долгих поисков на веранду дачи Смоктуновского буквально ввалился продрогший и промокший Эльдар Рязанов. Уговаривал он актера очень долго. И в итоге победил. Но, зная хитрую натуру дорогих его сердцу актеров, он на всякий случай взял со Смоктуновского расписку, что тот согласен. И когда артист появился в коридорах "Мосфильма" наголо побритый, коллеги в ужасе у него спрашивали: "Кто это вас так?" "Рязанов" -- скромно отвечал Смоктуновский.
 
"УСТРОИЛИ ТЕАТР ИЗ ЖИЗНИ? СМОТРИТЕ, ЭТО ОПАСНО."

О личной жизни Смоктуновский не любил говорить, хотя известно, что он ухаживал почти за всеми интересными барышнями Москвы 60-х. О знакомстве с женой рассказывал очень поэтично: "Как-то я встретил в Ленкоме девушку, увидел охапку удивительных тяжелых волос и не удержался: "Вас звать Суламифь, я не ошибся?" -- "Не ошиблись. Только что вы все играете? Устроили театр из жизни. Смотрите, это мстит". Именно этот хрупкий человечек подарит мне сына и дочь, станет частью моей жизни -- меня самого. Она, художник по профессии и неистовый колорист по восприятию всего окружающего. Может быть, и на мне-то она остановилась как на одной из красок, которой не хватало в ее палитре жизни".

Между прочим, именно она, Соломка, устроила будущему мужу встречу с известным режиссером, директором "Мосфильма" Пырьевым. Так он получил путевку в большой кинематограф.

Потом были годы потрясающего успеха, госпремии, роскошная дача и фотографии в интерьерах. Его боготворили миллионы. Но для коллег, родных и близких он все равно оставался немножко сумасшедшим, не от мира сего. Некоторые утверждали, что в быту он глуповат. Ерунда -- он просто не хотел подпускать близко людей, к которым нельзя повернуться спиной -- слишком хорошо помнил свою жизнь до тридцати. В маске чудака ему было проще. А что касается ума... Почитайте книгу его воспоминаний. Там каждая строчка вибрирует незащищенностью, которую иным не понять вовек.

...В феврале 1994 года у Иннокентия Михайловича Смоктуновского случился микроинфаркт, но он быстро пошел на поправку. Уже весной он снимался в фильме. Когда работа практически была завершена, ему стало плохо. Прямо со съемок Смоктуновского отправили в больницу, а затем в санаторий, где случился второй инфаркт... Это было 3 августа 1994 года.