Путь для Украины: Соблазнить россиян Европой, а разруху на Донбассе оставить Путину

В последнее время появляется всё больше сигналов о том, что кабинет А.Яценюка будет отправлен в отставку, а пост премьера достанется Н.Яре­сько, профессиональному экономисту с большим опытом работы в международных финансовых структурах. Нынешнее правительство сделало для страны много полезного, однако, на мой взгляд, оно не реализовало самую главную задачу – не превратило проевропейские реформы, борьбу с корруп­ци­ей и ослабление государственного давления на бизнес в свои основные приори­теты.

Вероятно, причиной тому были личные качества членов кабинета (как и соратников президента) – но не менее важным фактором оставалось внеш­нее давление на Украину со стороны России, всё это время продолжавшей аг­рессию на Донбассе. И так как вряд ли можно предположить, что В.Путин изменит свой курс по отношению к Украине, основным вопросом для нового правительства станет вопрос о том, продолжать ли стране жить "по зако­нам военного времени" (по крайней мере экономическим).

На мой взгляд, украинским властям пришло время взглянуть правде в глаза: контроль над Крымом и Донбассом потерян на годы; минские догово­рённости заключались не для того, чтобы их кто-то выполнял; Россия не прекратит попыток дестабилизации на Украине до тех пор, пока путинская "команда" остаётся у власти. Поэтому нужно искать иные решения: прек­ращать войну, договориваться не о "федерализации" страны, а о перемирии с российскими протекторатами; обустраивать новую границу – и, главное, не делать вид, что в отторгнутых территориях имеется украинская власть, и, соответственно, не тратить деньги ни на войну, ни на содержание восто­чных областей, ни на их "вероятное" восстановление.

В 2016 г., согласно закону о бюджете, на оборону будет потрачено 113,6 млрд. гривень, или 5% ВВП страны. Эти средства, будем откровенны, пойдут на достижение цели, которая никогда не будет реализована. Между тем да­же ²/₃ данной суммы могли бы, например, превратиться почти в 5 тыс. гривень ежемесячного пособия для каждого из 1,3 млн. переселенцев с Донбасса, переехав­ших в другие области Украины (сейчас трудоспособные могут рассчитывать на помощь в 884 гривни, дети и пенсионеры – на 442 гривни, и то только на протяжении 6 месяцев). Полноценная реинтеграция бежав­ших от войны в Украину (а не в Россию) граждан обеспечила бы в последу­ющие годы бóльший экономический рост, чем военные расходы. Снижения оборонных трат на 40-45% хватило бы для того, чтобы полностью от­менить НДС на производимые в Украине товары и услуги, или отказаться от взимания налога на прибыль юридических лиц. 60%-ного сокращения военн­ых расхо­дов было бы достаточно, чтобы вдвое (с 18 до 9%) снизить налог на доходы граждан.

Но самое важное – даже не фискальные проблемы. Состояние воюющей страны поддерживает в Украине мобилизационное сознание, которое позво­ляет считать бóльшую часть экономических проблем второстепенными – и снимает с властей существенную долю ответственности. Как в России трудности последнего времени объясняются "международной обстановкой", так и в Украине они трактуются как следствие российской агрессии – и то, что у украинцев куда больше поводов винить внешние силы, результата не меняет. Поэтому первое, что мне хотелось бы пожелать новому кабинету – это найти в себе силы изменить в стране то, что можно и должно, смирившись при этом с тем, что изменить нельзя, и, как говорится, провести чёткую грань между вторым и первым. Иначе говоря: оставить В.Путину проблемы и разруху, которую он создал сам себе на Донбассе, разработать программу реинтег­рации в Украину не оккупированных территорий, а бежавших оттуда людей и сосредоточиться на сокращении государственно-бюрократическо­го давления на бизнес и общество.

Кроме того, мне кажется, что украинским властям пришло время заду­маться и о более стратегических целях – прежде всего о позиционировании своей страны на несколько предстоящих десятилетий. С момента провозг­лашения независимости Украина строила свою идентичность на противопоставлении бывшей метрополии (знаменитое "Украина – не Россия!"), но эта линия сегодня вряд ли принесёт дивиденды. Европа будет насторожен­но относиться к стране, постоянно враждующей с Москвой, а позитивного в "антироссийскости" не слишком много. Я предложил бы задуматься о стра­тегии, которая основывалась бы на изображении Украины как "истинно России": исторически первичнее Московии, более открытой, современной, свободной от "сырьевого проклятия" и "родимых пятен авторитаризма". В этом подходе заключался бы смысл украинского "прорыва в Европу": не от­городиться от России, а соблазнить российский народ тем, что такие же, как и россияне, постсоветские, русскоязычные, православные люди могут быть современными европейцами и жить не под ярмом самодержца, а следуя за­конам и нормам.

Если Крым и Донбасс хотят оставаться в империи и управляться крими­налитетом – пусть живут так, как хотят. Остановить войну, реинтегрировать украинцев, покинувших оккупированные территории, победить коррупцию и бюрократизм, и максимально быстро идти в Европу, показывая России ре­альную альтернативу путинизму – вот, на мой взгляд, адекватная стратегия нового украинского правительства. Потому что уязвить Россию можно толь­ко став лучше её, а не отбив у поддерживаемых ею сепаратистов отдельное село, город, или даже район…