Чарльз Дарвин и эволюция государств

Очевидная непредсказуемость процессов, происходящих сегодня в мировой политике, требует какого-то рационального объяснения. Контрпродуктивно обвинять во всем эксцентричного Трампа или утратившего связь с реальностью Путина. Серьезным упрощением ситуации выглядит также тезис "ищите, кому это выгодно": в политике материальная выгода не всегда является решающим фактором. В то же время следует признать, что столкновение идеологий больше не является тем стержнем, вокруг которого осуществляются геополитические процессы. Даже коммунистический Китай, сохранивший все атрибуты идеологического государства, на деле не так уж и заботится о мировой революции. Избрание Орбана в Венгрии, и Земана в Чехии, иррациональное стремление поляков к обострению отношений с Украиной, которая, учитывая уроки истории (если их правильно выучить) должна бы стать их лучшим другом, беспомощность европейских лидеров перед проблемой Сирии и беженцев, поступательное движение Германии в российский газовый капкан, твиттер-дипломатия Трампа и, конечно же, настойчивое стремление России совершить коллективное самоубийство – все это только часть примеров геополитической фантасмагории. А ведь есть еще Северная Корея, Ближний Восток и свободная от российских шпионов Новая Зеландия. Аналитики теряют надежду в поисках того магического фонаря, который позволил бы высветить истоки и механизмы мировых процессов. В этом контексте удивительная аналогия обнаруживается в теории эволюции Чарльза Дарвина.

Государства при ближайшем рассмотрении обнаруживают подобные живым организмам свойства. Они живут своей, внутренней жизнью, однако активно взаимодействуют с внешним миром, обмениваясь потоками людей, товаров и денег. Как и все живое, они развиваются, иначе говоря, подвержены изменениям, то есть – эволюции. Меняются их границы, формы общественного устройства, численность и состав населения, экономические системы и внешняя конъюнктура. Абсолютные монархии становятся конституционными, вторые республики – третьими и четвертыми, империи возникают и неизбежно распадаются. Наличие в политическом лексиконе множества слов с приставкой "пост" (пост-абсолютистский, пост-индустриальный, пост-правда, пост-военный) отражает тот факт, что человечество переходит от этапа к этапу, то есть эволюционирует, скачкообразно и редко кому удается избежать периодов потрясений – революций и войн, приводящих к качественным трансформациям. Разумеется, подобные изменения не осуществляются повсюду одномоментно, и это является одной из причин глобального неравенства с точки зрения политической и экономической "зрелости". Все точно так, как в природе – каждый вид эволюционирует только с ему присущей скоростью.

Благодаря учению самого Дарвина, его предшественников и последователей, мы знаем, что эволюцию биологических видов движут два основных фактора – мутации, которые затем отсеиваются или закрепляются в результате естественного отбора, и изменения условий окружающей среды, к которым организмы живой природы вынуждены приспосабливаться, чтобы выжить. Эти же факторы удивительным образом проявляются и в политической истории человечества, они играли и продолжают играть ключевую роль в современной геополитике.

При этом вполне очевидно, что "мутации" на уровне государств носят внутриполитический характер. К ним относятся революции, гражданские войны, резкие смены политического курса в результате выборов, и неразрывно связаны с таким явлением, как роль личности в истории. Если бы однажды в США группа землевладельцев, среди которых были и рабовладельцы, не решила создать новую страну, невиданную в истории человечества, сейчас наблюдалось бы не противостояние США и РФ, а всемирный сговор олигархов. Отцы-основатели ошибались и ссорились, но стремление сформировать структуры власти, наилучшим образом приспособленные к тому, чтобы обезопасить народ от диктатуры и тирании, было главенствующим. Царям и императорам, королям и президентам многих стран постоянно предоставлялась возможность выявить полезные "мутации" и закрепить их, сделав государственный организм вверенной им страны более крепким и живучим. Однако в одном случае получался Ли Кван Ю, а в другом – Ким Чен Ын. Увы, в большинстве случаев "лидеры" переоценивали свои силы и предпочитали ставить вверенные им государства под удар второго фактора эволюции – изменений условий окружающей среды, часто для них фатальных. Потому что внешние изменения – это военная агрессия, политическая или экономическая обструкция со стороны отдельных или групп государств, глобальные катаклизмы, против которых нужен либо иммунитет (а таковой есть только у очень немногих государств, богатых на сплоченное население и ресурсы), либо постоянные прививки и лекарства, вызывающие зависимость, ведущую к деградации. Потому что эволюция – это, вопреки расхожему мнению, не всегда движение вперед, она может быть и ретроградной, направленной вспять, или, в особых случаях, ведущей в тупик. Об этом свидетельствуют примеры Кубы, Ирана, Северной Кореи, Венесуэлы, и других стран, но безусловным лидером поступательного движения назад является Россия.

С точки зрения эволюции основа современного противостояния США и России на самом деле является проявлением диалектического принципа единства и борьбы противоположностей. Обе страны возникли в результате захвата и присоединения земель, частично вытеснения, а частично абсорбции коренного населения. Обе страны пережили кровавые гражданские войны и обладают огромными естественными ресурсами для самодостаточного существования. Подобные политические организмы по идее не должны быть особо чувствительны к изменениям окружающей среды именно в силу своей самодостаточности. Однако это верно лишь в том случае, если "мутационная" составляющая сделала тот или иной организм устойчивым к внешним воздействиям. Так произошло с США и так не случилось в России. Выводы из гражданских войн были сделаны противоположные.

Трудно подсчитать сколько раз начиная со становления первого московского царства при Иване Грозном было истреблено собственного населения российскими же руками. Со Сталиным, конечно, сравниться не может никто (пока), но и до него ни один из российских монархов человеческую жизнь особенно не ценил, так же как и интеллект, знания и опыт. Положительные изменения, которые вели к прогрессу, устойчивости, экономическому росту в России всегда подавлялись, и только в периоды крайней, смертельной опасности, ценой немыслимых жертв (очень высокой температуры и лихорадки) организму удавалось побороть "вирусы" и выжить. Пример с "кораблем философов", которым по велению Ленина в эмиграцию были отправлены все, кто в пост-революционной России мог мыслить, является одним из ярких примеров. Тех, кто не уехал – расстреляли.

Прямо противоположная картина наблюдалась в странах Запада, которые, выжав все возможные преимущества из своего колониального статуса, оставили его в прошлом. Некоторые даже высказали сожаление угнетенным народам и дали им независимость. Практически все они прошли более или менее сложные периоды трансформаций, представ миру в облике либеральных демократий с рыночной экономикой и высокими социальными стандартами. Это было непросто, понадобились две кровавых мировых войны, чтобы процесс эволюции стал необратимым. Были осознаны ошибки колониального и агрессивного прошлого, выплачены репарации, осуществлены акты примирения. И только Россия не использовала ни один из предоставленных шансов, жертвуя каждый раз раз огромной частью собственного населения в глобальных и локальных конфликтах, но в результате ни на шаг не приблизившись к лидерам процесса естественного отбора. Наоборот, то, что происходило с Россией, которая как была, так и осталась империей после Второй мировой войны, и то, что происходит с ней ныне является типичным случаем ретроградной эволюции. Позитивные "мутации" в виде устранения монополии КПСС, превращения советской империи в группу независимых государств, развитие гражданского общества, прогрессивная динамика политического процесса в группе стран бывшего "социалистического лагеря", приток иностранных инвестиций и технологий – все это было нивелировано ковровыми бомбардировками Чечни, инициацией конфликтов в Азербайджане, Молдове, Грузии и вот теперь – в Украине.

Но в теории эволюции даже не предусматривается, что вышедшие на сушу морские твари вновь отрастят плавники, жабры и вернутся в океан. Человек разумный, конечно, вполне способен при определенных обстоятельствах достичь стадии дикой обезьяны, однако опуститься еще ниже по древу эволюции никак не получится. России не удастся вернуть мир в XIX век, как Трампу не удастся с помощью твиттера изменить политическую систему США.  Законы эволюции, пусть и не бесспорные в деталях, в целом выглядят вполне убедительно. И с этой точки зрения Украина имеет несомненные преимущества. Позитивные трансформации произошли, и уже стали частью общественного организма.  Адаптация к агрессивной внешней среде происходит болезненно, но в правильном направлении. В процессе естественного отбора побеждает не тот, у кого больше дубина, а тот, у кого крепче иммунитет.