Политические торги вместо компромисса

Всегда в конституционном процессе есть два ключевых момента: суть и содержание самих изменений в Конституцию, и вопрос атмосферы и условий, в которых эти конституционные изменения происходят. Что же мы наблюдаем относительно последнего вопроса? Последний штрих эпохи начала так называемой судебной реформы. Мы знаем, что парламент сегодня с утра, в первый вторник февраля, когда по Конституции должно проводиться открытие новой очередной сессии парламента, проводил еще последнее заседание нынешней сессии, "искусственным" путем принимал Законопроект о внесении изменений к Конституции Украины (касательно правосудия). Кроме того, как ни крутят, но легитимность процесса все равно умудряются поставить под удар. Исходя из заявлений представителей фракций, политические торги в парламенте продолжаются – иначе, как объяснить тезисы о голосовании лишь в первом чтении? Только тем, что сейчас на кону – торги за состав правительства. Мы видим, что вчера Конституционный суд представил свой вывод соответствия доработанного законопроекта изменений в Конституцию в части правосудия требованиям статей 157 и 158 Конституции. При этом мы четко понимаем, что такое решение Конституционного суда было принято, простите, за несколько часов в один день.

При этом на начальном этапе, постановляя решение 20 января 2016 года, 10 из 13 судей Конституционного суда, которые принимали участие в рассмотрении этого проекта изменений в Конституцию еще до его доработки, присоединили к выводу Конституционного суда свои отдельные мнения. Есть серьезные отдельные мнения, которые касаются непосредственно содержания законопроекта о внесении изменений в Конституцию в части правосудия. В них указано на неконституционность отдельных положений проекта. В одном из отдельных мнений, которое я читала, и которое присоединили уже к последнему решению Конституционного суда, КС рассматривая практически тот же законопроект, не посчитал необходимым проанализировать отдельно эти мнения судей КС. Но это и невозможно было сделать практически за те несколько часов, в течение которых и был принят вывод КС. Я веду к тому, что атмосфера, в которой происходят эти конституционные изменения, далека от условий инклюзивности и легитимности.

Что касается содержания законопроекта. Я не один раз обращала внимание на то, что проект изменений в Конституцию в части правосудия, если брать его в целом, и те предложения, которые вносятся, так сказать в "тело Конституции", переходные и заключительные положения самого закона о внесении изменений в Конституцию, имеет серьезные недостатки. Многие позитивные моменты, которые предлагаются этим законопроектом, в значительной степени откладываются на два-четыре года.

Есть механизмы, которые дают возможность сохранения в той или иной степени политических влияний на деятельность судебной системы. В том числе, скажем, в ближайшие два года президент своим указом может создавать, реорганизовывать и ликвидировать суды в Украине. То есть, не соответствующим законом Украины, а указами президента. И даже не на основания представления Высшего совета юстиции, а только посредством консультаций с ВСЮ. Такие вопросы, как перевод судей, – все это сохраняется за президентом. Да и сам ВСЮ только с весны 2019-го будет формироваться на европейских началах. А до этого будет работать в теперешнем составе. Хоть всем нам известно, что есть целый ряд судебных исков относительно порядка назначения членов ВСЮ. На сегодняшний день этот орган имеет заангажированный состав. Как и состав Конституционного суда. Проектом изменений в Конституцию не предусматривается перезагрузка состава КС, несмотря на огромные претензии к КС и отдельным его судьям.

Вполне очевидно, что и само содержание законопроекта о внесении изменений в Конституцию в части правосудия имеет очень спорный характер, недоскональный в значительной степени в ключевых вопросах, которые непосредственно связаны с доступом к правосудию. Этот законопроект страдает от болезни правовой неопределенности. И это вредит реализации прав и свобод человека в Украине, возможностей и механизмов судебной защиты.

Что касается так называемого компромисса между президентом и парламентом по сохранению за последним права выражать недоверие генпрокурору, о котором говорит, к примеру, господин Головатый. Я считаю, что произошли политические торги, а не политический компромисс. Позиция конституционно-правового статуса генпрокурора не один раз анализировалась, в частности, в Украине. Не раз анализировалась и Венецианской комиссией. И в этой части европейские рекомендации имели следующий характер: генеральный прокурор должен выбираться на один срок без права повторного назначения. Но этот срок должен быть значительно больше, чем пять лет. Пять лет берутся за основу, потому что это срок полномочий президента и парламента. Поэтому, чтобы не было политической привязки к политическим институциям, предлагался единый срок полномочий генпрокурора – семь лет. Фактически семь лет – это общий подход, который используется в большинстве европейских стран.

Что мы имеем в этом контексте в проекте изменений в Конституцию в части правосудия? Мы имеем предложения президентского законопроекта, по которому срок полномочий генпрокурора шесть лет. При этом генпрокурор, как и президент, не может занимать свою должность больше, чем два раза подряд. Следовательно, в этом вопросе президентские предложения нарушают рекомендации той же Венецианской комиссии. Безусловно, при таких обстоятельствах парламент настаивал на сохранении за собой действительно политической функции политических полномочий: заслушивать отчеты генпрокурора и по результатам отправлять генпрокурора в отставку. То есть, практически на сегодняшний день путем политических торгов, которые состоялись на этапе появления доработанного законопроекта, был найден не политический компромисс, и произошли политические торги, где каждый из участников получил свое. Президент получил право не более двух раз подряд, вместо одного длительного срока, назначать генпрокурора, а парламент – выражать недоверие такому политизированному статусу генерального прокурора, независимо от фамилии человека, который занимает эту должность. Ведь в конституционную формулу уже заложена определенная политизированность деятельности генпрокурора.