Банк одежды

Мне кажется, ничего так не выдает материального положения человека, как его внешний вид. Да-да, я знаю о том, что здесь можно легко обмануться и обмануть кого-то при желании. Но ключевое здесь как раз это желание – есть ли оно, чтобы обманывать не только кого-то, но и себя в первую очередь тем, что твоя жизнь вполне еще ничего.

Я встретила знакомую в супермаркете. Обе топтались у прилавка. Раньше она была начальником отдела в крупнейшей частной компании. В подчинении люди, совещания, встречи... И сколько я знала ее, она всегда умела хорошо одеться – выгодно подчеркнуть свои достоинства и умело скрыть недостатки. Она мастерски находила то, что ей шло и подчеркивало ее статус. И за те же годы знакомства она всегда выглядела по-разному, ярко, дорого, со вкусом. Да, я знала, что она осталась, как и многие с войной, без работы. Пыталась работать в какой-то частной компании, потом в одном из "министерств" рядовым сотрудником. Но что бросилось в глаза после 2014 года – она была одета в те же вещи, которые были куплены до войны. И за эти годы, похоже, она не купила себе ничего. Это сразу бросалось в глаза – вещи изнашиваются, имеют какой-то свой запас износостойкости, после которого вещь теряет вид. Вот увидев ее у прилавка, эти особенности состарившихся вещей бросились мне в глаза в первую очередь. Думаю, она сама это видела, но все это время, как и многие, она была озабочена тем, чтобы обеспечить себя и сына, найти работу, а потом удержаться на ней. Вещи были, их можно было носить, но… Думаю, я произвела на нее такое впечатление, как и она на меня. Жизнь во всех красках осталась до 2014 года, после были попытки удержаться на плаву.

И уже выходя из супермаркета, у касс, я поняла, что стою за знакомым по той еще жизни. И снова я увидела (потому что это невозможно было не увидеть), что его рубашка была порвана на спине и зашита. Да, это было видно, но он и не пытался это скрыть. А раньше он был руководителем среднего звена на своем предприятии, в какой-то степени лицом подразделения. Он стоял с полной корзинкой пива и широкой улыбкой. И не было смысла спрашивать, как он поживает, потому что ответы были очевидны.

Учителя, преподаватели музыки, медсестры, врачи – бюджетники – сейчас за чертой бедности. Одежда в первую очередь выдает материальное положение и отношение ее обладателя к себе и жизни. Кто-то борется. Достает из шкафа тот довоенный запас нарядов, подбирает к ним бусы, стремится противостоять хотя бы своим внешним видом. Хотя, конечно, никого не обмануть тем, что все эти вещи были куплены тогда, когда еда не была еще культом, а обновки – непозволительной роскошью. Но есть и те, кто даже не стремится обманывать и обманываться, кто устал бороться, устал делать вид, что все это всего лишь временный отрезок жизни, как в девяностые годы, и что, слава Богу, есть еще из чего выбрать по шкафам дома. А ведь это время тоже идет в счет жизни. И если раньше было хотя бы понятно, что нужно делать, чтобы выжить, была надежда, то сейчас есть усталость от этого состояния безвременья, в котором жизнь идет уже привычно, еда считается роскошью, а одежда перестала быть тем, что может радовать.