Жизнь на Донбассе: Луганская прописка – это как излеченный сифилис

Жизнь как коробка шоколадных конфет: никогда не знаешь, какая начинка тебе попадется. Почему когда-то волей случая мой дом оказался в Луганске, а не в каком-то другом областном центре? Нет, не в другой стране, а именно здесь? Ведь могло же все сложиться иначе, и жизнь тогда тоже сложилась бы иначе. Мы бы следили за новостями. Что-то раздражало бы, что-то расстраивало, но как это часто бывает, когда не касается тебя и близких, интересовало бы постольку-поскольку.

Сегодня я обналичивала свои деньги в местном коммерческом центре. Они встречаются через каждые пару метров с броскими вывесками курсов валют. Я выбрала этот, не знаю даже почему, и верна им почти год. Иногда мне кажется, что эти парень и женщина ждут именно меня. Сидят, курят бамбук и оживляются только, когда я вхожу. Со вчерашнего дня ввели новый уровень сложности при переводе денег со своей карты на чью-то. Новый уровень сложности в игре на выживание. Знаете, как это работает? Заходишь, если умеешь, на свои банковские счета и перебрасываешь нужную сумму на указанный счет. Ты или работник этого коммерческого центра. А тебе выдают сумму перевода в рублях по местному курсу за минусом пяти процентов от суммы операции. Пять процентов – это услуга этого коммерческого центра. Бывает процент выше. Поэтому выгоднее гривню ввозить сюда, а лучше менять где-то, где курс не 2 рубля 59 копеек за 1 одну гривню, а выше. Сегодня курс был именно такой – 2 рубля 59 копеек за одну гривню. Но я снимаю деньги здесь. Свои деньги. Я давно уже не считаю, не жалею и не рефлексирую о том, как это могло быть, если бы было где-то. Сегодня оказалось, что для такой операции как перевод денег со своей карты, мне нужно ответить на десяток вопросов оператора банка: кем выдан мой паспорт, моя дата рождения, мой адрес прописки, девичья фамилия матери, кому я перевожу деньги, сколько и с какой целью, а еще кем мне приходится этот человек, на чей счет я кладу свои деньги… Фамилия получателя была написана передо мной на листке бумаги, чтобы я не ошиблась. Украинские деньги должны быть на подконтрольной Украине территории, видимо, так. А парень из этого центра пошутил, что скоро, видимо, начнут спрашивать все тоже самое о получателе денег. Речь шла о 950 гривнях перевода. Десяток унизительных вопросов, сказанных добрым голосом вежливого консультанта, для безопасности, как он мне объяснил. Отчего-то мне казалось, что. Не опасно, но ужасно стыдно. И если узнают, руку не подадут.

Речь шла о 950 гривнях перевода. Десяток унизительных вопросов, сказанных добрым голосом вежливого консультанта, для безопасности, как он мне объяснил. Отчего-то мне казалось, что луганская прописка – это как излеченный сифилис. Не опасно, но ужасно стыдно. И если узнают, руку не подадут. Все верно, наверное. Банк должен заботиться о безопасности своих клиентов и собственном реноме. Но именно от всего этого чувство клаустрофобии – выхода нет, а стены, крыша, пол неумолимо сжимаются. На любое действие найдется противодействие. И если кому-то выгодно открывать и держать эти коммерческие центры, они будут работать, какие бы сложности не вводили банки.

По дороге я случайно услышала фрагмент разговора о том, что пупки куриные белорусские и очень хорошие. Их стоит брать, их везут из России, но в отличие от российского товара, это хороший и качественный продукт, в котором вес всегда соответствует указанному на упаковке, а качество как когда-то, в СССР. Продавец так и сказала: "Берите, если написано 900 грамм, столько и весит. Не пожалеете".