Жизнь в "ЛНР": "Прячь деньги! Вырвут из рук – не заметишь!"

Я ходила сегодня в Станицу. Собирались с утра так основательно, будто это рейд в Заполярье – колготы сыну, зимние ботинки, куртка, перчатки. Мой вариант экипировки тоже скорее для поздней осени-начала зимы, чем для конца октября. С собой берем воду, бутерброд ("у нас будет пикник!") Пока мы добирались до пункта отправки автобусов до Станицы, я думала, когда лучше всего ездить в такие "путешествия". Летом – жарко, зимой – холодно. В под завязку забитом автобусе места были только стоя. Но ждать – это сорок минут, пока набьется до такой же невозможности следующий автобус. Мужчины в автобусах говорили о своих "победах" – рейдах-походах в Станицу. Кто сколько может пройти пешком и проходит без видимого ущерба для здоровья. Наверное, раньше они также хвалились победами на любовном фронте. Говорили шепотом, но очень спокойно. Никакого разделения на ваших-наших, чисто практические советы, как быстрее добраться, как снять деньги с меньшим временем ожидания и так далее.

Еще с этой стороны моста очень "врезалась" картинка – плетеное кресло-качалка и автомат сверху в открытой палатке местных "военных". Кресло явно случайное в этих суровых краях. Помнится, в легендарном фильме "Свой среди чужих" персонаж Никиты Михалкова все время видел подобные картинки – самовар, музыку, клетку с птицей.

А вообще все увиденное ужасает. Странно, что ролики в новостях о Сирии вызывают боль, сочувствие, страх, а вот такое же, рядом – дома разбиты через один. Нет крыш, нет стен, нет окон, нет людей. И толпы паломников за пенсиями, потому что банкоматы Ощада выдают только 3000 гривен в сутки. Толпы, толпы стариков… Мы с сыном на коляске попробовали пробиться в эту спрессованную толпу без очереди. Нас едва не побили. Конечно, искреннее жаль всех их – часами ожидающих своей очереди на улице, маниакально боящихся того, что закончатся деньги или что вечер наступит раньше твоей очереди. Мне их всех искреннее жаль. Но у меня льгота – ребенок. И я иду напролом. Я тащу с собой бородатого охранника и держу его за руку, пока меня не пропускают сквозь крики и ненависть. Жаль, не могу закрывать уши сыну обеими руками. Выйдя я чуть безумна после этих жерновов. Мне кричат: "Прячь деньги! Вырвут из рук – не заметишь!" Мне хочется вернуться и расцеловать того охранника, но я спрашивают у сынишки: "Ты сильно испугался?" "Нет, я тоже могу громко кричать: А-а-а-а", – он пищит на всю улицу.

Мы устраиваем пикник на обочине нашего пыльного дня. Холодно и неуютно. Мой сын приглашает к нам всех прохожих.

Мы идем по аптекам и встречным магазинам. Будто бы не брали ничего, но сумка такая тяжелая, что нет сил ее нести. А ведь и правда мы не брали ничего – немного продуктов, лекарства про запас. Везде бешеные очереди. Ждать приходится в каждом магазине. И очереди эти из таких же как мы паломников за деньгами. Люди скупают буквально все – все! Нет такой позиции, которая была бы неинтересна в этих гастрономических турах. Сыр, масло, колбасы, яблоки! Последнее удивляет – неужели и яблоки у нас намного дороже, что их нужно нести из Станицы? Хотя удивляться и озираться времени немного. Темп, сумерки, холод. Неуютно, устало в пути. Мне вспоминаются кадры фильмов о Великой Отечественной войне, когда детей нянчили чужие люди, и всегда было до слез жаль малышей. По дороге мы встретили десятки детей разного возраста, которые были билетиками для их родителей в Станицу без очереди. Малышей кутали в одеяла, несли на руках в этот неблизкий путь. И сейчас это так обыденно, просто…

На мосту уже со стороны Луганска рыдает женщина – у них забрали телефон. Дочь-подросток сфотографировала мост, и это заметили. К ним подошли и отвели в сторону для беседы. И рыдают уже обе – мать с обветренным лицом и девочка-школьница. Рыдают так искреннее и навзрыд, что рвется сердце. Кто-то шепчет: "Ничего, все будет хорошо". Но таких вот картинок этого дня – целый альбом. Иногда думаешь, как такие немощные люди вообще идут? С двумя палками, едва переставляя ноги? Как? Хотя тех, кого любящие дети везут на инвалидных колясках, мы тоже встречали. Деньги, украинская пенсия, дает иллюзию жизни чуть лучше… Иллюзию самой жизни.

Мы вернулись домой усталыми, пыльными и краснощекими. Долго не могли согреться. И хорошего в этом долгом дне не было ровным счетом ничего. Просто день, потраченный на то, чтобы снять 3000 грн и купить немного продуктов чуть дешевле.