"На "Байконур" нас заманили обманом" — воспоминания ветеранов "Байконура"

Этой весной исполняется 55 лет с момента первого полета человека в космос. Гагаринский старт 12 апреля 1961-го вошел в мировую историю, однако люди, которые испытывали оборудование и в буквальном смысле отвечали за успех головой, до сих пор остаются в тени. Есть среди них и харьковчане, ведь в то время город считался кузницей кадров для ракетно-космической отрасли Союза. "Сегодня" пообщалась с ветеранами "Байконура", которые скрывали от родных секретную работу и следили за первым полетом из окопов.

ПОД ГРИФОМ "СЕКРЕТНО". Из 32 сотрудников "Байконура", участвовавших в легендарном запуске, сегодня в Харькове осталось семеро. Среди них — полковник-инженер Леонид Ганжа, который застал крупнейший в мире космодром похожим, скорее, на пустыню. "Тогда мы называли его не Байконуром, а просто космодромом, куда я в 24 года попал по воле судьбы", — вспоминает Леонид Павлович. Переезжать в засекреченную зону с лютой зимой и знойным летом, говорят ветераны, тогда никто не стремился. "На "Байконур" нас заманили обманом", — признается подполковник Петр Струщенко. В августе 1960-го он служил в Тюмени, а на космодром его и сослуживцев отправили под предлогом учений, которые должны были продлиться всего месяц. "Первое, что увидел, — дикая степь, зеленого ничего нет! Капитанов и майоров поселили в небольшой гостинице, а нас, лейтенантов, привезли на площадку, которую потом стали именовать гагаринской, и определили в землянку, где мы прожили около полугода", — вспоминает харьковчанин. На их глазах тогда строили космодром и закрытый город Ленинск (теперь — Байконур), который начал обрастать магазинчиками, столовыми, жилыми домами и ожил с появлением женщин. Однако то, что происходило в 30-ти километрах, на самом Байконуре, держали в строгой секретности. "Ракету мы называли изделием, чтобы нигде не взболтнуть! Даже жена не знала, чем я занимаюсь, а мать думала, что я живу в Ташкенте, так как почтовый адрес у нас был "Ташкент-90", — вспоминает Петр Струщенко. — Помню, как перед пуском Гагарина старлей из нашей группы поехал домой в Тюмень и сказал родным, что скоро человек полетит в космос. Мы до сих пор поражаемся, но как только он вернулся на полигон, его задержали, отправили под суд и за разглашение военной тайны разжаловали до лейтенанта". Из-за такой секретности, говорят ветераны, этот этап истории остался лишь в воспоминаниях, ведь на Байконуре не разрешали делать записи, а снимки делали лишь приглашенные фотографы.

По словам инженеров, труд на Байконуре был титаническим, и работать порой приходилось даже ночью. Леонид Ганжа тогда проводил измерения ракет, а Петр Струщенко — испытания, выясняя, что могло отказать и как это повлияло на другие системы. "Доказывали это перед госкомиссией, которая уже решала, заменять прибор или нет. Обычно его сразу же меняли: самолеты за новой техникой в Харьков и Москву летали каждый день", — говорят ветераны Байконура.

Деоккупация юга страны – как украинские военные отвоевывают территории

Запрет на передвижение по стране для военнообязанных – все детали

Ракетные удары по мирным украинским городам - июль 2022

Ядерный терроризм россии

Запуск Гагарина для инженеров был особенно волнителен: они-то знали, что системы били не надежными. "По программе полета космонавтов было шесть специализированных пусков ракет. Запускали корабли с собаками: первый так и остался в космосе, другие взорвались. Только последние две ракеты запустили успешно. Тогда на Байконур и начали привозить летчиков, чтобы готовить их к пускам", — говорит Петр Струщенко.

Раритет. Снимать на космодроме запрещали.

Запуск. Наши спецы сделали заключение: ушел нормально.

В работе. Струщенко (слева) на "Байконуре" проводил испытания.

С ИКРОЙ И СПИРТОМ. О том дне, когда Гагарин успешно взмыл в космос, ветераны говорят с особым трепетом. "Я занимался обработкой телеметрии, до гагаринского старта не доехал 20 километров: на это расстояние как раз вывозили людей в укрытия, — говорит Леонид Ганжа, который после старта отправился замерять параметры. — Нам выдали так называемый паспорт, в котором были указаны температура, пульс Гагарина, а также исходные данные в виде пленок, которые мы переводили из столбиков в цифры и сделали заключение: ушел нормально". Петр Струщенко тогда находился в десяти километрах от старта и уверяет, что до сих пор помнит собственные мысли: "Хотя бы корабль ушел, хотя бы не взорвался!". 108 минут, которые длился полет, наши инженеры провели в напряжении. "Полной уверенности в удачном пуске не было. По оценке всех систем лишь 60% давали на то, что ракета вообще уйдет. Не было уверенности ни у кого, что корабль приземлится нормально. Потом уже мы делали не 5—6 пробных пусков, а 10—15, и лишь затем давали заключение, что ракету можно принимать на вооружение. Но в 1961-м все торопились", — говорит Струщенко. Когда на Байконур доложили, что Юрий Гагарин успешно приземлился, все ликовали. "Несмотря на сухой закон, разводили спирт водой, а в солдатской столовой взяли закуску: хлеб, семгу и красную икру, которой было валом и которой кормили, как обычной едой", — с улыбкой вспоминают ветераны.

ОТКЛОНЕНИЯ. Позже оказалось, что полет прошел не так удачно, как объявили по радио. "Планировалось, что Гагарин приземлится в 10-ти километрах от Сталинграда, а он сел в Саратовской области. Выяснилось, когда запустили ракету, отказала радиосистема управления дальностью и скоростью. Это сказалось на точности ведения — ракета пошла на 40 километров выше запланированной траектории, — рассказывает о некоторых погрешностях Петр Струщенко. — Из-за этих ошибок Гагарину пришлось катапультироваться. Систему приземления на тот момент мы еще не отработали, и у Гагарина вместо одного раскрылись два парашюта, но он все равно совладал с ними и сумел приземлиться". Пока в Союзе праздновали успех, наши специалисты работали над ошибками.

Петр Струщенко и Леонид Ганжа проработали на Байконуре еще 20 лет, запуская ракеты и спутники. Сейчас обоим за 80, но они продолжают заниматься общественной деятельностью и добиваются, чтобы Харьков признали ракетно-космическим городом. Интересно, что с Байконуром, где прошла молодость харьковчан, у обоих ассоциируются не ракеты, а поля диких тюльпанов, которыми была засеяна "пустыня".

Команда "Байконура". Петр Струщенко — крайний справа.

Харьковчане следили за запуском из укрытий.

"Восток". Вероятность взлета давали 60%.

ЮРИЙ ГАГАРИН ИЗ ХАРЬКОВА: "ДУМАЛИ, ЧТО В КОСМОС ПОЛЕТЕЛ Я"

В момент легендарного запуска "Востока" Юриев Алексеевичей Гагариных на Байконуре было... двое. Один из них — 23-летний харьковский инженер, который в то время принимал участие в разработке межконтинентальной баллистической ракеты Р-7.

Два Гагарина. Получил орден имени тезки.

Полный тезка прославленного космонавта вспоминает, что в день запуска Гагарина в космос их группу готовили к собственному старту: если бы полет прошел неудачно, для отвода глаз в акваторию Тихого океана планировали запустить две ракеты, чтобы отвлечь американцев. "Помню, как ракеты, заправленные керасином и жидким кислородом, который испарялся, словно невесты в белом, были готовы к запуску. Но, к счастью, это не понадобилось", — вспоминает харьковский Гагарин. А спустя годы он узнал, что в 1961- м однокурсники думали, что именно он покорил космос! По словам харьковчанина, друзья тогда находились в измерительных пунктах в разных уголках СССР и знали, что он отправился на Байконур. Не подозревая, что Юриев Алексеевичей Гагариных там двое, они готовили поздравления. Путаница произошла и в Полтаве, где жили родители нашего инженера. "Корреспонденты буквально захватили отца на работе, а маму — дома. Родители сначала подумали, что я действительно полетел, а им не сказал, чтобы не волновались. Успокоились, уже когда Юрия Гагарина показали по телевизору", — улыбается ветеран. Со знаменитым тезкой судьба свела харьковчанина в 1963-м. Когда планировали выход в космос Валентины Терешковой и Валерия Быковского, первый космонавт приехал посмотреть на подготовку. "Мы с коллегами шли в монтажно-испытательный корпус, а Гагарин как раз выходил. Мои товарищи окружили меня, подвели нос к носу к Гагарину и говорят: "Представься". Ну, деваться было некуда, я и говорю: "Старший инженер-лейтенант Гагарин". И тут Юрий Гагарин расцвел в улыбке и сказал, что наслышан обо мне, — вспоминает харьковчанин. — Он начал расспрашивать, откуда я родом и когда родился. Очень удивился, узнав, что 16 марта — всего через неделю после его дня рождения! Правда, он был на три года старше".

Уже тогда инженер знал, что проводит на Байконуре последние дни: спустя три года после начала службы на космодроме он перевелся в Харьков и начал преподавать в высшем командном инженерном военном училище. "Это был колоссальный опыт, ведь за эти три года мы запустили 12 ракет! Многие тогда хотели перевестись, ведь летом на Байконуре было 50 градусов жары, а на обед мы "ели" по 12 стаканов компота", — говорит 79-летний ученый, на счету которого более 40 изобретений в ракетно-космической сфере. В 2009-м наш Гагарин получил от Российской федерации космонавтики именной орден Гагарина за "Участие в разработке и реализации программ мировой космонавтики".

Спустя полвека. В 2011-м харьковчанин побывал на космодроме и в городе Байконур, где служил три года.

Ностальгия. Наш Гагарин (слева) запустил 12 ракет.

ТРАГЕДИЯ ПОСЛЕ ИСПЫТАНИЯ ТИШИНОЙ

Харьков называют мировым рекордсменом по количеству космонавтов. Около трех десятков человек, которые учились или родились в первой столице, покорили космос и продолжают это делать по сей день, многие сейчас служат в России. Так, 55-летний харьковчанин Юрий Онуфриенко провел в космосе 389 дней и 14 часов, а Сергей Волков, сын космонавта Александра Волкова, стал первым в мире космонавтом во втором поколении. К сожалению, именно с харьковским летчиком, готовившимся к первому запуску, впервые в мире космонавтики произошла трагедия. В марте 1961-го Валентин Бондаренко — четвертый в списке первого отряда советских космонавтов — уже заканчивал десятисуточное пребывание в сурдобарокамере, где его испытывали одиночеством и тишиной. После одного из тестов 24-летний кандидат в космонавты совершил роковую ошибку — снял датчики, протер их смоченным в спирте ватным тампоном и выбросил его. Вата попала на раскаленную электроплитку, начался пожар. Огонь перекинулся на тренировочный костюм Бондаренко, который получил несовместимые с жизнью ожоги.

Бондаренко готовили к полету.